Книги, которые мы выбираем и читаем

Я бы перевел оборванцы (Lumpen - лохмотья, отсюда заимствование люмпен), но прямое сравнение с собаками дальше.

На 1250 год Маркс дает короткую заметку, в которой с удовлетворением констатирует, что Canaillen по большей части истреблены. На самом деле сражение при озере Дурбе состоялось 13 июля 1260 года, но для нас это не столь существенно. Французское Canaille восходит, конечно, к латинскому caniculus <— canis (пёс). Так что знание немецкого (Reitershund) не обязательно, достаточно понимать романские корни. А еще проще признать, что переводчики института марксизма-ленинизма были людьми мнительными и к сомнительным экспериментам не склонными.

Ну, каналья, как и тысяча чертей - это неоспоримое раннебоярское)))

читаю газету "Новое время" Суворина (подшивку, издание нач XX в)

газета прелесть! (хотя великий русский шахматист В.И.Ленин и называл "Новое время" - образцом продажных газетъ"..)

Борис Демчинский "Трагедия чистой мысли". Философское эссе о шахматах. Автор - писатель, шахматный игрок, лично знавший Чигорина, раскрывает трагическую сущность шахмат.

Мастер, в сборник войдет роман "Тайная игра"?

Александр Абрамов «Гибель шахмат».
Издательство Высшего Совета Физической Культуры.
Москва – 1926 г.

Отзывы читателей о «Гибель шахмат»:
Вертер де Гёте |
Этот фантастический рассказ написан в 1924 году, но действие в нём происходит в 1929 , судя по тому, что Эмануилу Ласкеру в рассказе 60 лет. Помимо Ласкера среди героев рассказа, сражающихся с удивительным «шахматным автоматом», почти весь мировой «высший свет» шахмат 20-х годов, в том числе и сам Капабланка. Все они пытаются понять кто им противостоит: машина или замаскированный человек. Я тайну раскрывать, конечно, не буду, но интересно читать о том, насколько кощунственной и страшной казалась каких-то 80 лет назад мысль о победе голой математики над искусством, победе логики машины над логикой человека. Сейчас-то поражение чемпиона мира от компьютера никого не удивляет — смирились...

Можно почитать в интернете:
http://www.flibusta.net/b/77233

Сегодня первый день, когда нельзя почитать книгу в интернете по http://www.flibusta.net/b/77233

http://www.flibusta.net/b/77233

Чем то напоминает уважаемого Михаила Булгакова, его произведения: “Роковые яйца” и “СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ”.

Кто-нибудь прочитал эту книгу?

Книги, которые нравятся:
у Шекспира всё нравится,
Айзек Азимов "История Франции", "История Англии", "Римская империя",
А.С. Пушкин - лирика, проза... "Евгений Онегин",
С.Д. Довлатов всё нравится,
Л.Н.Толстой "Севастопольские рассказы", "Анна Каренина"
Генри Миллер "Тропик Рака", "Тропик Козерога",
Д.Д.Селинджер всё нравится,
Жюль Верн,
Клиффорд Саймек,
Александр Вампилов,
Ф.М. Достоевский "Преступление и наказание", "Записки из мёртвого дома", "Униженные и оскорблённые", "Игрок",
Стивен Кинг,
Н.В. Гоголь "Мёртвые души",
Роберт Хайнлайн,
Тургенев Иван Сергеевич романы, "Вешние воды", "Записки охотника"...,
Маяковский В.В., Познер В.В.

Перечитал "Золотой ключик, или приключения Буратино" А.Н. Толстого. Поскольку сюжет я в общих чертах помнил, то смог сконцентрироваться на мелочах и деталях. Напр., меня заинтересовала следующая фраза п. Карло.

— Эх, ты! С кем на старости лет связался, — с известными всему свету жуликами, с Дуремаром, с котом, с лисой... Стыдно, доктор!

Для тех, кто не читал "Буратино" поясню, что прообразами Карло, доктора [Дапертутто], Дуремара, кота и лисы были, соответственно, К.С. Станиславский, В.Э. Мейерхольд, В.Н. Соловьёв (псевд. Вольмар), Д.С. Мережковский и З.Н. Гиппиус. Получается, что концепция биомеханики Мейерхольда, отрицавшая необходимость внутреннего переживания актера, была, с точки зрения Толстого, индуцирована окружением - "Башней", Териокским театром и т.п. Любопытно, что через два года после публикации "Буратино" Станиславский взял Мейерхольда, от которого разбежались актеры, руководителем студии, т.к. признавал режиссёрский талант своего бывшего ученика.

Также интересно, был ли конкретный прототип у кр. Шушары? Понятно, что в произведении крыса и сверчок присутствуют главным образом как традиционные атрибуты Станиславского (хождение в крысиный подвал для постижения своей системы и "Сверчок на печи" по Диккенсу для проверки), но все же ее характер прописан достаточно детально и прекрасно подходит многим актрисам МХТ. Видимо, разгадку надо искать в одной из заключительных сцен, когда Шушару задушил Артемон (здесь роли типичны для египетской мистерии: Артемон - бог войны и охоты Упуаут, возглавляет процессию к Вратам, но не имеет достаточного уровня доступа для самостоятельного отворения оных, изображается с головой волка; Говорящий Сверчок - скарабей, символ перехода в загробный мир и дальнейшего возрождения; крыса - хнотическое создание, страж Врат).

Некоторые соображения о христианской символике вышеупомянутого произведения.

Мир "Золотого ключика" по преимуществу отражает эпизоды Ветхого Завета:

• действие длится шесть дней плюс эпилог (день отдыха);
• Мальвина (прима д-ра Карабаса Барабаса) и Артемон изгоняются из образцового сада за неповиновение воле Хозяина; незадолго до этого между Мальвиной и Буратино происходит "яблочный" конфликт; сам сад, очевидно, существует изолировано и находится вне юрисдикции как Тарабарского королевства, так и Страны Дураков;
• губернатор Лис был взят на небо живым, аки Енох или пр. Илия и многое другое.

Однако почти все, связанное с Буратино, уже отсылает нас к Евангелиям:

• номинально сын столяра, на самом деле - п. Карло (здесь папа - Отец, а Карло от др.-верхненем. karal - это король, Царь); сюжет с возвращением блудного сына;
• сцена с воскрешением Пьеро; распятие самого Буратино на дереве;
• узнавание Мессии в театре Арлекином-Андреем и Пьеро-Петром, первыми апостолами; назначение в пещере Пьеро-Петра своим представителем и защитником Мальвины-Магдалины; арест Пьеро-Петра Лисом-Иродом и чудесное спасение.

В начале повести, попав в затруднительное положение, Буратино взывает к помощи и мгновенно появляется п. Карло (вездесущ), причем ни кр. Шушару, ни впоследствии д-ра Карабаса Барабаса он не уничтожает (всемилостив). Особое место занимают дары, Буратино получает их трижды: азбука (от п. Карло, ладан, символ учения), пять золотых (от д-ра Карабаса Барабаса, золото, символ власти), ключик (от чер. Тортилы, смирна или мирро, символ смерти). Видимо, Карабас Барабас - аллюзия на имена волхвов, Каспара и Балтасара. Путь спасения для д-ра Карабаса Барабаса по каким-то причинам закрыт, несмотря на готовность совершить ряд аскез. Раньше он знал п. Карло и обладал ключиком, т.е. скорее всего относится к падшим ангелам.

Андрей Битов "Неизбежность ненаписанного". Просто фрагменты текстов расположенные в хронологическом порядке их написания. Читая, наткнулся на такое признание автора: "... вещи, наименее списанные с натуры, более подобны окружавшей и окружающей жизни, чем вещи о том, что я непосредственно пережил."

Да, я тоже давно заметил, что чем фантастичней текст у Битова, тем его интереснее читать. "Путешествия по империи" его я так и не осилил, зато несколько раз прочел начисто выдуманный "Пушкинский дом". Почему? В первом случае писатель один из многих, кто писал в реалистической манере о стране, путешествиях, во втором — он оригинально преобразует серую советскую действительнось в фантасмагорию, но фантасмагорию не булгаковскую с котами, ведьмами и проч., а битовскую фантасмагорию — со всяческими литературными аллюзиями.

Решил ознакомится, что пишут о "ЗК" опытные люди.

Оказывается, Карабас - не Всеволод Мейерхольд, тут надо отталкиваться от имени. Я наивно полагал, что Толстой зарифмовал тюркское kаrаbаš (черная голова, ср. карандаш, башка) и греческое βαρ-Ἀββᾶς (амнистированный Пилатом разбойник). Все не так просто, посмотрим чуть дальше: bar-Abbas - это искаженное арамейское בר-אבא, т.е. сын отца. Если заменить bar (בר) на kar (קר), то будет холодный. По другой версии: "...ке-рабас бар-рабас - как раввин, так и сын его (то есть сын раввина не хуже самого раввина)". В этом прочтении первая буква каф (כ-), здесь: подобно. Точность написания важна для верного расчёта гематрий. Апофеозом такого подхода на сегодняшний дней является восприятие "Золотого Ключика" как пособия по гаданию на картах таро: "БУРАТИНО на ступенях масонского храма" А. Весты, 13 ступеней.

Артемон - вовсе не египетский бог Упуаут из "Книги Врат", а Антон Чехов, точнее, его дисциплинирующее начало. Он душит кр. Шушару, сажает в лужу (в прямо смысле) Карабаса и т.д. Мальвина, асексуальная девочка с голубыми волосами и фарфоровой головой - это Ольга Книппер. А вот Пьерро - все-таки Блок. По крайней мере так считает один из авторов, опираясь на энциклопедическую работу В.А. Гутова "Буратино в семиотической перспективе" из цикла "Архетипические структуры художественного сознания". Сам Гутов изучает "Золотой ключик" прежде всего через призму философской дихотомии Аполлон/Дионис. Если я правильно понял, то муз представляют: п. Карло - Эвтерпа (музыка); д-р Карабас-Барабас - Мельпомена (театр); Буратино - Талия (комедия); Пьеро - Эрато (любовная поэзия), к. Базилио и л. Алиса - Полигимния (ораторское искусство) и т.д. [Гутов считает последних также воплощением авангардизма и пародией на обэриутов]. Совокупность объектов произведения рассматривается как космологическая система, напр., Пруд имеет онтологический статус, подчеркнутый присущей этому слову семой тварности; в нем живет Мировая Черепаха, мутит воду Дуремар и лежит Золотой Ключик; в нем переживает мнимую смерть и его водами обретает крещение Буратино... для Пруда характерна [в отличии от Лебединого Озера] сема дна и погружения и т.д.

Не стоит пренебрегать социальными аллюзиями, так в области идеологии Базилио и Алиса - последовательные агностики и политтехнологи, пропагандирующие идеи легкого обогащения - противопоставлены занудному моралисту Сверчку. С точки зрения классового анализа пролетарий Джузеппе, имя отсылает к провозвестнику переворота Дж. Гарибальди, противопоставляется [гнилому] интеллигенту Дуремару. Первый, несмотря на алкогольную зависимость, стоит у истока нового мира (находит Буратино); второй, внешне ведущий здоровый образ жизни, сравнивается с грибом (паразитом) и снабжается атрибутом эксплуататора, пиявкой-кровососом. Однако "Золотой ключик" отнюдь не апологетика марксистского пути! Интересное исследование провел Михаил Елизаров: "БУРАТТИНИ. Фашизм прошел". Отправной точкой полагается 1883 год, год рождения Алексея Толстого, Бенито Муссолини и сказки-прообраза «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы». Описывается непростая жизнь кукол-големов под игом Карабаса, карикатурного иудея с плакатов времен Третьего Рейха; марионетки ждут своего вождя и получают его. Затем кукольный фашизм побеждает, в награду дуче Бураттини получает театр «Молния» со сверкающим логотипом — победной руной Зиг. Характеризуя Буратино, человека действия, презирающего образование и декадентство, с его вечно эрегированным носом, Елизаров обращает внимание на писателя Эдурда Лимонова, который до некоторой степени является современной реализацией Б.

Наиболее серьезное исследование посвящено месту "Буратино" как в каноне соцреализма, так и на грани между модернистским дискурсом и утопией идеологических мифологем. Марк Липовецкий в работе "Утопия свободной марионетки, или Как сделан архетип" подверг пристальному вниманию множество малоизвестных архивных материалов, черновики и переписку А.Толстого, чтобы вписать "ЗК" (аббревиатура от появившегося на Беломорканале, где писатель побывал в 1933 году, "заключенного каналоармееца") в контекст эпохи. Ключ к "Буратино" надо искать не у ч. Тортилы, а в сервильной повести "Хлеб", которую Толстой писал одновременно с "ЗК". Т.о. в сказке сделана попытка самооправдания, обоснована необходимость вмешательства высшей силы (на полях черновиков появляется профиль усатого человека с трубкой) для защиты от опеки со стороны мелких карабасов. Далее приведу цитату из Липовецкого.
Тень мифологического трикстера-медитатора, возникающая за плечами Буратино, и придает ему архетипический статус в советской и постсоветской культурах. Семантика этого архетипа значительно шире толстовской утопии свободной марионетки. Буратино оказывается одним из ярчайших примеров медиаторов между советским и несоветским, официальным и неофициальным дискурсами. Но это как раз характерно практически для всех персонажей, обретших архетипический статус, будь то Чапаев или Штирлиц, — характерно и то, что все они так или иначе наделяются чертами трикстера. От этих героев Буратино отличает онтологическая чистота трикстерства — он абсолютный озорник, проказник, нарушитель конвенций, хулиган, наслаждающийся самой игрой превыше ее результатов. Он наиболее безыдейный персонаж советской культуры, никак не связанный ни с какими социальными или идеологическими моделями. Показательно, что, войдя в канон соцреализма, сказка Толстого не вмещается в соцреалистический протосюжет в том виде, в каком его описывает К. Кларк: социальные обретения Буратино не оплачены ростом его “сознательности” — он, вопреки соцреалистическому канону, так и остается “стихийным” героем. Именно поэтому, кстати говоря, советский постфольклор так увлеченно развивает мотив сексуальных эскапад Буратино — они не требуют никаких социально мотивированных декораций. Буратино, возможно, впервые в русской культуре манифестирует сосредоточенность на том, что американцы называют fun. To have fun любой ценой и в любых обстоятельствах, вне какой бы то ни было прагматики; сделать любую активность интересной — этот веселый гедонизм воплотился в Буратино не меньше, чем, допустим, в Томе Сойере, и уж точно острее, чем где-либо в советской культуре, — именно этим свойством объясняется живучесть архетипа Буратино в постсоветское время. Более того, представляя собой один из блестящих примеров советского симулякра (ничем не хуже хрестоматийного Микки-Мауса), Буратино вместе с тем выявляет позитивный — иначе говоря, креативный, игровой — аспект симуляции, проступающий острее всего в период постмодернизма.
Другой аспект, изученный Липовецким, смещение жанра от сказки к мифу, точнее к синкретическому сочетанию: переходя к логике мифа он оставляет сказочную стилистику. Наконец, модернистский дуализм оказывается, согласно Липовецкому, удачным техническим средством для создания формы необычного жанра. Для усиления двойственности Толстой использует кварты, так, кр. Шушаре и Говорящему Сверчку мира каморки противостоят ч. Тортила и Летучая Мышь зеркального мира (условно, мир "Трех пескарей"). Очевидно, что Шушара и Тортила являются завхозами, материальными хранителями двери и ключа соответственно, а Сверчок и Мышь - носители идеальных ценностей, морали и свободы. Разбирается и противостояние Мальвина/Пьеро vs. Алиса/Базилио, здесь деление также по гендерному признаку. Антитеза п. Карло - Джузеппе (и, соответственно, их отражения д-р Карабас - Дуремар) показана через антагонизм творчество - ремесло. Вообще, все в "ЗК" идет кватрами, четыре музыканта у театра, четыре золотых на Поле Чудес, 4 сольдо - прейскурант у Дуремера и в театре и т.д. Антитезы распространяются на неодушевленный мир, фальшивый очаг открывает ход в другой мир, а "крысиный лаз" ведет в никуда, "настоящий" очаг Карабаса гаснет; Лебединое озеро и море символизируют вознесение, а семиотика Пруда и болота - погружение и т.д.

Это тот ли Липовецкий, который по Введенскому и Хармсу?

Видимо, да, он специалист по постмодернизму вообще и обэриутам в частности. Мне запомнился критическим разбором критического разбора А. Генисом Довлатова. Сразу возникает идея написать рецензию на Липовецкого.

Tak....




.