Стихи, которые мы читаем

• 
  О чем шумите вы, народные витии?
  Зачем анафемой грозите вы России?
  Что возмутило вас? волнения Литвы?
  Оставьте: это спор славян между собою,
  Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
  Вопрос, которого не разрешите вы.
  Уже давно между собою
  Враждуют эти племена;
  Не раз клонилась под грозою
  То их, то наша сторона.
  Кто устоит в неравном споре:
  Кичливый лях, иль верный росс?
  Славянские ль ручьи сольются в русском море?
  Оно ль иссякнет? вот вопрос.
  Оставьте нас: вы не читали
  Сии кровавые скрижали;
  Вам непонятна, вам чужда
  Сия семейная вражда;
  Для вас безмолвны Кремль и Прага;
  Бессмысленно прельщает вас
  Борьбы отчаянной отвага -
  И ненавидите вы нас...
  За что ж? ответствуйте: за то ли,
  Что на развалинах пылающей Москвы
  Мы не признали наглой воли
  Того, под кем дрожали вы?
  За то ль, что в бездну повалили
  Мы тяготеющий над царствами кумир
  И нашей кровью искупили
  Европы вольность, честь и мир?..
  Вы грозны на словах - попробуйте на деле!
  Иль старый богатырь, покойный на постеле,
  Не в силах завинтить свой измаильский штык?
  Иль русского царя уже бессильно слово?
  Иль нам с Европой спорить ново?
  Иль русский от побед отвык?
  Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
  От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
  От потрясенного Кремля
  До стен недвижного Китая,
  Стальной щетиною сверкая,
  Не встанет русская земля?..
  Так высылайте ж нам, витии,
  Своих озлобленных сынов:
  Есть место им в полях России,
  Среди нечуждых им гробов

• 
  

• 
  

• 
  

• 
  
  «Спасибо Пушкину. Правда некоторые скажут, что он насмотрелся кремлевского ТВ и все это пропаганда. Борхес говорил (не дословно): поэт оживает, когда читаются его стихи. А есть такие поэты, читая которых - оживаешь сам.»
  

Ю.Кузнецов
Атомная сказка

Эту сказку счастливую слышал
Я уже на теперешний лад,
Как Иванушка во поле вышел
И стрелу запустил наугад.

Он пошёл в направленье полёта
По сребристому следу судьбы.
И попал он к лягушке в болото,
За три моря от отчей избы.

– Пригодится на правое дело! –
Положил он лягушку в платок.
Вскрыл ей белое царское тело
И пустил электрический ток.

В долгих муках она умирала,
В каждой жилке стучали века.
И улыбка познанья играла
На счастливом лице дурака.

1968, 2 февраля​

Rammstein проводит мировое турне, летом музыканты приезжает в Санкт-Петербург и Москву с новым альбомом Deutschland. Все билеты проданы.
Заглавной песней является Deutschland über allen - Германия превыше всех.

Сюда по новым им волнам
Все флаги в гости будут к нам.
(Медный Всадник. Пушкин.)

Мы любим всё — и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё — и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений…
Мы помним всё - парижских улиц ад,
И венецьянские прохлады,
Лимонных рощ далекий аромат,
И Кельна дымные громады...
(Скифы. Блок.)

Это шедевр!!!! Так просто и так глубоко!!!

И улыбка познанья играла
На счастливом лице дурака

Ахринеть!!!! Ведь мы только Белку и Стрелку вспоминали, наша гордость Юрий Алексеевич без них не состоялся бы. Ох как неоднозначно всё в этом мире. Какой-то «детский» стишок может ковырнуть так, закубатуришь не по детски.

Вход Господень в Иерусалим

Их-то Господь — вон какой!
Он-то и впрямь настоящий герой!
Без страха и трепета в смертный бой
Ведет за собой правоверных строй!
И меч полумесяцем над головой,
И конь его мчит стрелой!
А наш-то, наш-то — гляди, сынок —
А наш-то на ослике — цок да цок —
Навстречу смерти своей.

А у тех-то Господь — он вон какой!
Он-то и впрямь дарует покой,
Дарует-вкушает вечный покой
Среди свистопляски мирской!
На страсти-мордасти махнув рукой,
В позе лотоса он осенен тишиной,
Осиян пустотой святой.
А наш-то, наш-то — увы, сынок —
А наш-то на ослике — цок да цок —
Навстречу смерти своей.

А у этих Господь — ого-го какой!
Он-то и впрямь владыка земной!
Сей мир, сей век, сей мозг головной
Давно под его пятой.
Виссон, багряница, венец златой!
Вкруг трона его веселой гурьбой
— Эван эвоэ! — пляшет род людской.
Быть может, и мы с тобой.
Но наш-то, наш-то — не плачь, сынок —
Но наш-то на ослике — цок да цок —
Навстречу смерти своей.

На встречу со страшною смертью своей,
На встречу со смертью твоей и моей!
Не плачь, она от Него не уйдет,
Никуда не спрятаться ей!

Тимур Кибиров

Смирение
Александр Ясонас

Как-то старец Варсонофий, за грибами вышел в лес,
Возвращается, а в келье, на его постели – бес!
Вызывающе хохочет! Очень нагло так – лежит,
Раззадорить старца хочет; мол, возбУхнет! Забрюзжит!
Только старец не смутился, кротко молвил: «Спи, милок…»
Покряхтел, перекрестился, да улёгся в уголок.
Бес смирение увидел; весь затрясся! Задрожал!
Так его возненавидел, что немедля убежал!
От того, кто сам в смиреньи - не злословит, не брюзжит,
бес, в великом исступленьи, непременно убежит!

Бессмертное счастие наше
Россией зовется в веках.
Мы края не видели краше,
а были во многих краях.

Но где бы стезя ни бежала,
нам русская снилась земля.
Изгнание, где твое жало,
чужбина, где сила твоя?

Мы знаем молитвы такие,
что сердцу легко по ночам;
и гордые музы России
незримо сопутствуют нам.

Спасибо дремучему шуму
лесов на равнинах родных,
за ими внушенную думу,
за каждую песню о них.

Наш дом на чужбине случайной,
где мирен изгнанника сон,
как ветром, как морем, как тайной,
Россией всегда окружен.

Автор: Владимир Набоков

Отмечал День Победы среди девочек моего гарема. Повспоминали своих дедов и отцов защищавших Москву, "загоравших на снегах" Сталинграда, штурмовавших Кенигсберг и закончивших войну взятием Будапешта и Берлина. Почтили их минутой молчания. Помянули. А затем прозвучали эти строки:

День Победы, грустно и тревожно
День Победы нынче необычный,
Смотрит дед с портрета, улыбаясь.
Он мечтал, как будем жить отлично,
Когда бил врага, за нас сражаясь.
Когда шёл в строю со всеми чинно,
Русским, молдаванином, чувашем.
Осетином, белорусом, армянином,
Все они для деда были наши.
Нелегко победа та досталась,
Многим не пришлось ей поклониться.
Но в сердцах у каждого осталась,
Вера, что война не повторится.
Знал бы дед, что станет со страною,
Как её на части растерзают.
Кто теперь считается героем,
А кого невинно презирают.
Что судьбой народа деньги правят,
И, что олигархи все у власти.
Что живём давно мы не по правилам,
И забыли, что такое счастье.
Дедушка, прости, что не сумели,
Сохранить достоинство и разум.
Что сердца у многих очерствели,
А единство стало просто фразой.
День Победы, грустно и тревожно,
Этот праздник взбудоражил всех.
Значит в нашей жизни всё возможно,
Значит, есть надежда на успех.

Зинаида Долотовская (Донбасс)

Мое время
Я жил во времена Советов.
Я видел все и убежден:
Для тружеников, для поэтов
Достойней не было времен.

Я жил в стране социализма.
Я взвесил все его дела
И понял: никогда Отчизна
Сильней и краше не была.

Я жил во времена Союза
В семье несметных языков.
Где дружбы дух и братства узы
Страну хранили от врагов.

Я жил в эпоху пятилеток
И был голодным иногда.
Но видел я, мой глаз был меток -
Нам светит горняя звезда.

Да, ошибались мы во многом,
Но первыми прорвали мрак.
И в Судный день, представ пред Богом,
Мы развернем наш красный флаг.
В. С. Бушин

Я ездил в Ленинские горки
Там Ленин жил, любя народ
А если верить поговорке
То и сейчас он там живёт

В то недалёкое когда-то
Я не смутил его покой
Я приезжал туда поддатый
И возвращался никакой

Мих. Кочетков

Вспомним блокадные скорбные были,
Небо в разрывах, рябое,
Чехов, что Прагу свою сохранили,
Сдав ее немцам без боя.
Голос сирены, поющей тревожно,
Камни, седые от пыли.
Так бы и мы поступили, возможно,
Если бы чехами были.
Горькой истории грустные вехи,
Шум пискаревской дубравы.
Правы, возможно, разумные чехи —
Мы, вероятно, не правы.
Правы бельгийцы, мне искренне жаль их, —
Брюгге без выстрела брошен.
Правы влюбленные в жизнь парижане,
Дом свой отдавшие бошам.
Мы лишь одни, простофили и дуры,
Питер не выдали немцам.
Не отдавали мы архитектуры
На произвол чужеземцам.
Не оставляли позора в наследство
Детям и внукам любимым,
Твердо усвоив со школьного детства:
Мертвые сраму не имут.
И осознать, вероятно, несложно
Лет через сто или двести:
Все воссоздать из развалин возможно,
Кроме утраченной чести.

Александр Городницкий

Я зачитался. Я читал давно.
С тех пор, как дождь пошел хлестать в окно.
Весь с головою в чтение уйдя,
Не слышал я дождя.
Я вглядывался в строки, как в морщины
Задумчивости, и часы подряд
Стояло время или шло назад.
Как вдруг я вижу — краскою карминной
В них набрано: закат, закат, закат.
Как нитки ожерелья, строки рвутся,
И буквы катятся, куда хотят.
Я знаю, солнце, покидая сад,
Должно еще раз было оглянуться
Из-за охваченных зарей оград.
А вот как будто ночь, по всем приметам,
Деревья жмутся по краям дорог,
И люди собираются в кружок
И тихо рассуждают, каждый слог
Дороже золота ценя при этом.
И если я от книги подыму
Глаза и за окно уставлюсь взглядом,
Как будет близко все, как станет рядом,
Сродни и впору сердцу моему!
Но надо глубже вжиться в полутьму,
И глаз приноровить к ночным громадам,
И я увижу, что земле мала
Околица, она переросла
Себя и стала больше небосвода,
А крайняя звезда в конце села —
Как свет в последнем домике прихода.

Райнер Мария Рильке

...и автор — Георгий Шелд.
«Я видел пьяниц с мудрыми глазами...» – стихи рассказовского поэта цитируют по всему Интернету.

1
В краю чудес, в краю живых растений,
Несовершенной мудростью дыша,
Зачем ты просишь новых впечатлений
И новых бурь, пытливая душа?
Не обольщайся призраком покоя:
Бывает жизнь обманчива на вид.
Настанет час, и утро роковое
Твои мечты, сверкая, ослепит.
2
Лодейников, закрыв лицо руками,
Лежал в саду. Уж вечер наступал.
Внизу, постукивая тонкими звонками,
Шел скот домой и тихо лопотал
Невнятные свои воспоминанья.
Травы холодное дыханье
Струилось вдоль дороги. Жук летел.
Лодейников открыл лицо и поглядел
В траву. Трава пред ним предстала
Стеной сосудов. И любой сосуд
Светился жилками и плотью. Трепетала
Вся эта плоть и вверх росла, и гуд
Шел по земле. Прищелкивая по суставам,
Пришлепывая, страною шевелясь,
Огромный лес травы вытягивался вправо,
Туда, где солнце падало, светясь.
И то был бой травы, растений молчаливый бой,
Одни, вытягиваясь жирною трубой
И распустив листы, других собою мяли,
И напряженные их сочлененья выделяли
Густую слизь. Другие лезли в щель
Между чужих листов. А третьи, как в постель,
Ложились на соседа и тянули
Его назад, чтоб выбился из сил.
И в этот миг жук в дудку задудил.
Лодейников очнулся. Над селеньем
Всходил туманный рог луны,
И постепенно превращалось в пенье
Шуршанье трав и тишины.
Природа пела. Лес, подняв лицо,
Пел вместе с лугом. Речка чистым телом
Звенела вся, как звонкое кольцо.
В тумане белом
Трясли кузнечики сухими лапками,
Жуки стояли черными охапками,
Их голоса казалися сучками.
Блестя прозрачными очками,
По лугу шел красавец Соколов,
Играя на задумчивой гитаре.
Цветы его касались сапогов
И наклонялись. Маленькие твари
С размаху шлепались ему на грудь
И, бешено подпрыгивая, падали,
Но Соколов ступал по падали
И равномерно продолжал свой путь.
Лодейников заплакал. Светляки
Вокруг него зажгли свои лампадки,
Но мысль его, увы, играла в прятки
Сама с собой, рассудку вопреки.
3
В своей избушке, сидя за столом,
Он размышлял, исполненный печали.
Уже сгустились сумерки. Кругом
Ночные птицы жалобно кричали.
Из окон хаты шел дрожащий свет,
И в полосе неверного сиянья
Стояли яблони, как будто изваянья,
Возникшие из мрака древних лет.
Дрожащий свет из окон проливался
И падал так, что каждый лепесток
Среди туманных листьев выделялся
Прозрачной чашечкой, открытой на восток
И все чудесное и милое растенье
Напоминало каждому из нас
Природы совершенное творенье,
Для совершенных вытканное глаз.
Лодейников склонился над листами,
И в этот миг привиделся ему
Огромный червь, железными зубами
Схвативший лист и прянувший во тьму,
Так вот она, гармония природы,
Так вот они, ночные голоса!
Так вот о чем шумят во мраке воды,
О чем, вдыхая, шепчутся леса!
Лодейников прислушался. Над садом
Шел смутный шорох тысячи смертей.
Природа, обернувшаяся адом,
Свои дела вершила без затей.
Жук ел траву, жука клевала птица,
Хорек пил мозг из птичьей головы,
И страхом перекошенные лица
Ночных существ смотрели из травы.
Природы вековечная давильня
Соединяла смерть и бытие
В один клубок, но мысль была бессильна
Соединить два таинства ее.
А свет луны летел из-за карниза,
И, нарумянив серое лицо,
Наследница хозяйская Лариса
В суконной шляпке вышла на крыльцо.
Лодейников ей был неинтересен:
Хотелось ей веселья, счастья, песен, —
Он был угрюм и скучен. За рекой
Плясал девиц многообразный рой.
Там Соколов ходил с своей гитарой.
К нему, к нему! Он песни распевал,
Он издевался над любою парой
И, словно бог, красоток целовал.
4
Суровой осени печален поздний вид.
Уныло спят безмолвные растенья.
Над крышами пустынного селенья
Заря небес болезненно горит.
Закрылись двери маленьких избушек,
Сад опустел, безжизненны поля,
Вокруг деревьев мерзлая земля
Покрыта ворохом блестящих завитушек,
И небо хмурится, и мчится ветер к нам,
Рубаху дерева сгибая пополам.
О, слушай, слушай хлопанье рубах!
Ведь в каждом дереве сидит могучий Бах
И в каждом камне Ганнибал таится...
И вот Лодейникову по ночам не спится:
В оркестрах бурь он слышит пред собой
Напев лесов, тоскующий и страстный...
На станции однажды в день ненастный
Простился он с Ларисой молодой.
Как изменилась бедная Лариса!
Все, чем прекрасна молодость была,
Она по воле странного каприза
Случайному знакомству отдала.
Еще в душе холодной Соколова
Не высох след ее последних слез, —
Осенний вихрь ворвался в мир былого,
Разбил его, развеял и унес.
Ах, Лара, Лара, глупенькая Лара,
Кто мог тебе, краса моя, помочь?
Сквозь жизнь твою прошла его гитара
И этот голос-, медленный, как ночь.
Дубы в ту ночь так сладко шелестели,
Цвела сирень, черемуха цвела,
И так тебе певцы ночные пели,
Как будто впрямь невестой ты была.
Как будто впрямь серебряной фатою
Был этот сад сверкающий покрыт...
И только выпь кричала за рекою
Вплоть до зари и плакала навзрыд.
Из глубины безмолвного вагона,
Весь сгорбившись, как немощный старик
В последний раз печально и влюбленно
Лодейников взглянул на милый лик.
И поезд тронулся. Но голоса растений
Неслись вослед, качаясь и дрожа,
И сквозь тяжелый мрак миротворенья
Рвалась вперед бессмертная душа
Растительного мира. Час за часом
Бежало время. И среди полей
Огромный город, возникая разом,
Зажегся вдруг миллионами огней.
Разрозненного мира элементы
Теперь слились в один согласный хор,
Как будто, пробуя лесные инструменты,
Вступал в природу новый дирижер.
Органам скал давал он вид забоев,
Оркестрам рек — железный бег турбин
И, хищника отвадив от разбоев,
Торжествовал, как мудрый исполин.
И в голоса нестройные природы
Уже вплетался первый стройный звук,
Как будто вдруг почувствовали воды,
Что не смертелен тяжкий их недуг.
Как будто вдруг почувствовали травы,
Что есть на свете солнце вечных дней,
Что не они во всей вселенной правы,
Но только он — великий чародей.
Суровой осени печален поздний вид,
Но посреди ночного небосвода
Она горит, твоя звезда, природа,
И вместе с ней душа моя горит.

Н. Заболоцкий


Выделенное место меня порвало

Заповедь поэта
Георгий Шелд
эпиграф:
Победитель не тот, кто нокаутом бьёт,
Побеждает во всём- кто собой управляет;
Кто умеет любить и кто честно живёт,
Тому в трудный момент сам Господь помогает.

***

Когда душа людей во злобе жить устанет-
Любовь низвергнет ненависть навек!
Кто был врагом, возможно, другом станет,
Счастливым будет каждый человек.

Уверует безбожник, как вырвется из ада
И позабудет верующий в тщеславии про рай.
Все равны перед Богом, нам забывать не надо,
Но каждый выбирает, когда вступить на край.

Очень важно прощать, нас касается всех!-
Без ошибок живёт только трус и лентяй.
Кто по жизни идёт, спотыкаться не грех;
Кто стремится помочь, крест упрёков несёт.

Я слушал тишину заброшенных селений
И бесконечный шум в трущобах городских;
Я был в местах святых, намоленных и древних,
Где нет мирских сует и глупостей людских.

Я видел пьяниц с мудрыми глазами
И падших женщин с ликом чистоты.
Я знаю сильных, что взахлёб рыдали
И слабых, что за нас несут кресты.

Не бойся вора в нищенском обличьи,
И проклинать за мелочь, не спеши-
Ты бойся тех, кто выглядит прилично,
Вор с праведным лицом уносит часть души.

Не обвиняй во всех грехах соседа,
Интриг не строй и сплетен не плети!
Воздастся добротой тебе за это,
Когда споткнёшься на своём пути.

Не осуждай за то в чём не уверен;
Не обещай, если решил солгать.
Не проверяй, когда уже доверил!
И не дари, планируя отнять.

Молись тогда, когда в молитву веришь;
Живи лишь с тем, кого ты любишь сам.
Гони прочь тех, кого ты ненавидишь;
И доверяй глазам, а не пустым словам.

***
эпилог:
Любовь к себе мы принимаем зачастую
Тщеславно, словно слишком хороши...
Но ведь хорош лишь тот, кто смог любовь земную
К нам проявить по доброте души.

Георгий Шелд


Карочи, оседлали мы коня, полюбуйтесь на меня.

А тот, который вопросы в интервью задает - находка

1.Даже на искушённом «Фейсбуке» радостно делают перепосты, часто не указывая авторство текста
2.То есть тщеславие Вам не свойственно?
3.Журналист:Ваше стихотворение «Заповедь поэта» – «Я видел пьяниц с мудрыми глазами…» – оно ведь самое популярное? Цитируют его и на сайте «В Контакте», и на «Фейсбуке», а ведь аудитория у этих двух ресурсов совершенно разная.


Мое тщеславие не даёт мне покоя. Но отвечать журналистам, которые задают такие вопросы - себя не уважать. Лучше б за бабло печатался бы

Ещё нетленочка. Член российского союза писателей. И таких там валом

Судьба по русски
Георгий Шелд
Меня послушайте, славяне!
Мне есть за что вам предъявить.
Детей не делают руками,
Учитесь женщину любить!
У телека весь день не кисни
И никотин бросай курить,
Бухать завязывай по жизни-
Пора хоть что-то изменить!

Пишу подросткам эти строки,
Пусть каждый прочитает их:
К другим не будьте так жестоки,
Жестоким стань для нужд своих.
Не верь компьютерным затеям
И в шоу-бизнес не стремись-
Там правят геи и евреи,
"Судьбой по русски" ты займись.

Недавно был на Дне рождения у одной из местных поэтесс. ​

После поздравительных тостов за столом – культурная программа.
Ну и конечно не обошлось без прочтения именинницей её стихотворных
откровений. Вот одно из них:

ДЕРЖИСЬ ЗА ОБЛАКА​

Долотовская Зинаида

Держись за облака и всё ещё придёт:
И горная река, и сладкий майский мёд.
И трели соловья, и ласковый прибой,
И ёжик у ручья, и тёплый дождь грибной.

Всё видно с высоты, нет радости милей,
Кто сохранил мечты, тот сделался мудрей.
Он смог не растерять наивность детских лет,
Восторг и чистоту, из васильков сонет.

Держись за облака и пусть душа поёт,
Жизнь слишком коротка, веди удачам счёт.
Лишь руку протяни и ангела крыло,
Согреет твои дни, невзгодам всем назло.

По радуге пройдись, взгляни на небосвод,
Кто слишком любит жизнь, тому во всём везёт!

Донбасс 05.03.2019​

.

Вчера "бегал по YouTube" и случайно попал на вот такой Стих:
https://youtu.be/fm49TKgUd6c

Бывают ночи: только лягу,
в Россию поплывет кровать,
и вот ведут меня к оврагу,
ведут к оврагу убивать.
Проснусь, и в темноте, со стула,
где спички и часы лежат,
в глаза, как пристальное дуло,
глядит горящий циферблат.
Закрыв руками грудь и шею,-
вот-вот сейчас пальнет в меня —
я взгляда отвести не смею
от круга тусклого огня.
Оцепенелого сознанья
коснется тиканье часов,
благополучного изгнанья
я снова чувствую покров.
Но сердце, как бы ты хотело,
чтоб это вправду было так:
Россия, звезды, ночь расстрела
и весь в черемухе овраг.

Владимир Набоков

* * *

Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы наш рядовой потребитель
Ни за что, ни про что не страдал.

Взять к примеру, того же меня бы,
Чтоб за ним далеко не ходить,
Я и сам потребляю неслабо,
Что и сам же готов подтвердить.

И в процессе того потребленья,
Что никак не стремится к нулю,
Сплошь и рядом одни оскорбленья
От своих же сограждан терплю.

То амбре им мое не по нраву,
То им слух мои режут слова…
По какому такому по праву
Мне мои ущемляют права?

Во всемерной нуждаясь защите,
Я дождался Всемирного дня.
Вы, товарищ, меня не тащите,
Отпустите, товарищ, меня.

Игорь Иртеньев

Вот некоторые одностишия Натальи Резник.

Ты шкаф большой, но антресоль пустая.
“Нахал!”- совсем не значит “Прекратите!»
Наш кот не гадит в туфли – он брезгливый.
Да, невесёлым получился некролог.
И жить не хочется, и застрелиться лень…
Не надо инсценировать раздумья.
Украсьте мир отсутствием своим…
Я Вас пристрою в лучший из миров…
Хотел уж уходить, но тут опять налили.
Ты правда глупый или это имидж?
Еще вчера сегодня было завтра.
Контрольный выстрел Вас бы не испортил.
У нас была лишь сотовая связь.
Какие это деньги? Это сдача!!!
Мужчины косяком — и мимо, мимо…
Зачем мне талия? Я замужем теперь!
Большому кораблю – большие в трюме крысы
Я в браке третий раз. Опять попался брак…
Уйду в политику. Там руки мыть не надо.
Нет вкуса? У меня?! А вы лизните!
Я всех умней, но это незаметно.
Хотелось бы кому-нибудь хотеться…
Национальность у меня не очень…
Не вас ли стриг безрукий парикмахер?
Хотелось бы чуть-чуть всемирной славы
Да, я не пью, но я не пью не это.
Всей правде обо мне прошу не верить.
Забудь меня. Сожги мои расписки
Люблю тебя как брата. Но чужого
В кровати было весело и шумно…
Упал кирпич на голову. К чему бы?
Верна троим. Но не предел и это.
Я проверялcя. Вы больны не мною.
Я не умру! – Вот план на пятилетку.
Теперь о вечном. Вечно ты поддатый!
Вот это вот зарплата?! Не похожа…
Свое еврейство доказал наглядно…
Черт! Мы же не того похоронили!
Хранила верность в силу обстоятельств…
Ну, раз послали в ***, заходите…
Нет, что вы, я не замуж, я по делу…
Да бросьте: “врач, не врач…” Вы раздевайтесь!
Приму-ка я лекарство напоследок…
При слабонервных я не раздеваюсь.
Сегодня дел полно! Во-первых, завтрак…
И в пятый раз… Так я ли всех прекрасней?
А ты-то почему меня не хочешь?
Сударыня!.. (Все. Дальше нецензурно.)
Когда умру, прошу – без ликованья…
IQ хорош, но мог бы быть трехзначным…
Стремлюсь к бессмертью и пока успешно.
Лень продолжать. Пусть будет одностишье…
Заслушался, мадам, как вы молчите.
Пойду-ка эрудицию нагуглю.
О холодильник! Лидер по просмотрам!
О, сколько дел мне предстоит не сделать!
Скорее “нет”, чем “да”, но всё возможно.
Мечтала сдуру стать ещё умнее.
А завтра вдруг окажется вчера.
Коль что-то не сложилось – вычитайте!
Продам дрова. Недавно наломала.
Понять хочу, по ком звенит будильник?
Как хорошо пописать у фонтана!
Насильно быть здоровым не заставишь.
Кому бы долг супружеский отдать?
Она была развратной старой девой.
В лягушках вы, царевна, были краше!
Как начинать беременность приятно.
Совсем некстати вы залезли в душу…
Он любит борщ… Воспользуемся этим.

Мы живем недалеко,
Нас найти совсем легко.
Сперва направо вы пойдете,
Потом налево повернете,
И прямо тут же, за углом,
Семиэтажный будет дом.
Такой большой красивый дом,
Но только мы живем не в нем.
Потом войдете вы во двор
И там увидите забор.
В заборе этом есть дыра,
Ее мы сделали вчера.
Но через эту дырку лезть
Старайтесь осторожно,
Там потому что гвозди есть
И зацепиться можно.
Потом свернете резко вправо
И упадете там в канаву.
Пугать вас это не должно,
Поскольку так заведено.
В нее все падают всегда,
Но вылезают без труда.
Потом на землю нужно лечь
И метров сто ползти,
Потом придется пересечь
Трамвайные пути.
А дальше будет детский сад,
А рядом с садом автомат,
Где вам по номеру 05
Помогут адрес наш узнать.
Ведь мы живем недалеко
И нас найти совсем легко.

Иртеньев

Человек я закрытого типа,
Маскирующий сущность свою.
Существую неброско и тихо,
В ресторанах посуду не бью.

Не трудясь на общественной ниве,
Промышляя на частных полях,
Я с рождения в любом коллективе
На четвертых и пятых ролях.

Сексуален, по отзывам, в меру,
(Тут поправка на длительный стаж),
Но при этом, заметьте, гетеро,
Что сегодня — почти эпатаж.

По ночам, имитируя тягу
К демонстрации снов наяву,
Покрываю словами бумагу
И к утру с наслаждением рву.

Родом я из советских плебеев,
Неизбывных в труде и в бою,
Есть сосед у меня, Конобеев,
Я с ним водку по пятницам пью.

Онже!

Маминтов:
доброе утро страна ) прямо утра торчу от поклонников Иртеньева )

/ убогость рифмы такова / шо я теряю все слова /
@mm_2019

еще бы Шендера начали тут цитировать (
или Немировича-Данченко (((

Локомотив:
Маминтов, не ожидал от тебя такого дурного вкуса )

Локомотив, чую ты сам дуб поэзии и вряд ли можешь отличить дактиль от скрипаля.

Вот ув. Комсюк дает на чате скидку на последнии стихи Иртеньева (девичья фамилия — Рабиновия): Игорь Моисеевич Иртеньев.

Читаем любое четверостишье навскидку:

Куда поэту деться
В разгар борьбы со злом?
Уже не отсидеться
За письменным столом

деться — отсидеться; злом — под столом ) ни мысли, ни нормальной рифмы ) один только размер ) это не поэзия ) это обыкновенная профа(о)нация над читателем.

Стыдно, Иртеньев! Хорошо, что вы теперь не Рабинович. Однофамильцы могли бы предать обструкции.

Комсюк, тут не про то, что выше (и было раньше). А про то, что сегодня (сейчас).

Раньше и сам любил и уважал Иртеньева. И докладывал о таком факте общему собранию чата. Но мы стареем (и ты, Комсюк, тоже) и исписываемся. Таk вот Иртеньев просто исписался (делаю упор на твою последнюю скидку на творчество поэта).

Вполне возможно, что скоро начнет рифмовать по типу "моя мама мыла раму".

И это огорчает.

—- добавлено: 28 июн 2019, опубликовано: 28 июн 2019 —-

Кроме того, ты на это "гениальное" норовишь сослаться? Таk и тут нет ничего даже близкого гениальности. Автор лукавит. Или даже просто врет. Два каких-то разных народа приплел туда. Две державы... Державы, Комсюк! Про одну предполагаю которую он имеет виду. За вторую — сплошном недоумении.

зы: русские евреи — это русский народ; имеет точно такие же права и обязанности, как древний шорский народ (тоже русские) или камчадалы )

Годы идут, годы движутся,
Челюсть вставлена, трудно дышится .
Гляну в зеркальце, одна кручина,
Шея в складках, лицо в морщинах.

Туфли куплю, в журнале копия,
Носить не могу, плоскостопие,
Вдаль не вижу, вблизи как безрукая,
Не то дальнозоркая, не то близорукая.

И слух стал немного ниже,
Пошлют подальше, иду поближе.
Нам Пушкин пел очень упорно:
Любви все возрасты покорны,

Мол, и в старости на любовь есть сила.
Но я вам скажу , не тут то было!
Хочу кокетничать глазки в пол,
А лезу в сумочку, где валидол.

К мужчине в объятья хочется броситься
Да мешают очки на переносице.
А память стала низкого качества-
Зачем легла к нему, забыла начисто.

Одно утешение со мной повсюду.
Я хуже, чем была, но лучше, чем буду!

Лариса Рубальская

Плещеев Алексей Николаевич

СТАРИК

У лесной опушки домик небольшой
Посещал я часто прошлою весной.

В том домишке бедном жил седой лесник.
Памятен мне долго будешь ты, старик.

Как приходу гостя радовался ты!
Вижу, как теперь я, добрые черты...

Вижу я улыбку на лице твоем -
И морщинкам мелким нет числа на нем!

Вижу армячишко рваный на плечах,
Шапку на затылке, трубочку в зубах;

Помню смех твой тихий, взгляд потухших глаз
О житье минувшем сбивчивый рассказ.

По лесу бродили часто мы вдвоем;
Старику там каждый кустик был знаком.

Знал он, где какая птичка гнезда вьет,
Просеки, тропинки знал наперечет.

А какой охотник был до соловьев!
Всю-то ночь, казалось, слушать он готов,

Как в зеленой чаще песни их звучат;
И еще любил он маленьких ребят.

На своем крылечке сидя каждый день,
Ждет, бывало, деток он из деревень.

Много их сбегалось к деду вечерком;
Щeбетали, словно птички перед сном:

"Дедушка, голубчик, сделай мне свисток".
- "Дедушка, найди мне беленький грибок".

- "Ты хотел мне нынче сказку рассказать".
- "Посулил ты белку, дедушка, поймать".

- "Ладно, ладно, детки, дайте только срок,
Будет вам и белка, будет и свисток!"

И смеясь, рукою дряхлой гладил он
Детские головки, белые как лен.

Ждал поры весенней с нетерпеньем я:
Думал, вот приеду снова в те края

И отправлюсь к другу старому скорей.
Он навстречу выйдет с трубочкой своей

И начнет о сельских новостях болтать.
По лесу бродить с ним будем мы опять,

Слушая, как в чаще свищут соловьи...
Но, увы! желанья не сбылись мои.

Как с деревьев падать начал лист сухой,
Смерть подкралась к деду тихою стопой.

Одинок угас он в домике своем,
И горюют детки больше всех по нем:

"Кто поймает белку, сделает свисток?"
Долго будет мил им добрый старичок.

И где спит теперь он непробудным сном,
Часто голоса их слышны вечерком...

<1877>