Интервью с великими

Виктор Корчной на радио "Маяк" (беседовали обозреватели «Маяка» Эльмира Мирзоева и Николай Саприн):

Сейчас у нас с Карповым дипломатические отношения. В мае этого года нас удалось объединить в одну команду, и затем, мы даже кое-что распили, однажды вечерком было такое.

Я никогда не был ни диссидентом, ни политическим деятелем. Уезжая из страны, я сообщил во все СМИ, что хочу продолжить свою шахматную жизнь. Мне навязывали войну, это было! Повторю, советские власти мне навязывали войну, и я был в этом состоянии. В Швейцарии я принимаю все, кроме менталитета. Я считаю, что это – болезнь, а остальное все принимаю. Я всегда привык говорить только правду-матку.

Вообще, я очень пессимистично смотрю на будущее шахмат, в связи с вторжением компьютеров. Мне кажется, компьютеры, это не человеческие шахматы.

Если бы не шахматы я бы преподавал историю, где-то на Колыме. Вот, что такое для меня шахматы.

Меня приглашают играть, больше, чем гроссмейстеров нормального возраста. На самом деле, видимо это все очень интересно, и я играю значительно больше них – где-то 120 партий в год. Это много, но я держусь.

Я считаю Крамника чемпионом мира, потому что он сильнейший.

Да, интересное интервью Крамника "Эху". Пожалуй, полезно привести выдержки:

... здесь, в Москве, я играл не лучше, не хуже, чем в Мексике. Просто тут удача была как-то, может быть, более на моей стороне. В Мексике чуть-чуть не хватило удачи. Хотя по уровню игры у меня, в общем-то, нет оснований быть недовольным собой и этим турниром, который был в Мексике в сентябре. Я не воспринял это как трагедию, как какое-то поражение, потому что в любом случае в следующем году предстоит матч на первенство мира с Вишванатаном Анандом, и это, конечно, будет очень значимое событие. Я постараюсь вернуть корону в свои руки, в Россию. Я думаю, что у меня неплохие шансы.

У меня был период некоего кризиса пару лет назад, когда у меня были некоторые проблемы со здоровьем, и игра не получалась. Я как-то чувствовал, что был чересчур напряжен, и очень нервно как-то играл, все время думал о результате. И с какого-то момента я просто решил для себя, что я просто пытаюсь играть ну не то чтобы совсем уж в свое удовольствие, но по крайней мере не зацикливаясь на результате. Просто надо показывать хорошую игру. Без этого результата и не будет. Поэтому последние пару лет у меня очень успешные. Можно сказать, что два года подряд я выиграл много турниров, прибавил рейтинг очень прилично и просто показываю очень хороший уровень игры на данный момент. И я думаю, что это именно связано с изменившимся подходом к игре – я стал играть спокойнее, раскованнее и, может быть, более творчески, чем раньше.

В принципе, как вы видите, я и турниры могу нормально вполне играть. Дело не в этом. Я просто считаю, что ведь почему шахматы популярны – если, скажем, остановить людей на улице и спросить – что вы знаете о шахматах? – очевидно, что большинство людей вам скажут, что это матч Карпов-Каспаров, это Фишер-Спасский, может быть, что-то еще… кто-то про мой матч с Топаловым, что-то про туалеты слышал… дело в том, что это на самом деле является неким таким как бы брендом шахмат – матч на первенство мира. И он хорошо идет, он пользуется огромной популярностью. У меня, например, есть свой сайт, и я получаю очень много писем от любителей шахмат – в 90% из них просят, чтобы я как-то повлиял на то, чтобы розыгрыш первенства мира проводился по матчевой системе.

версия уже одна. Немножко еще какая-то турбулентность сохраняется. То есть сейчас первенство мира разыгрывалось в турнире, сейчас мы переходим снова на матчи. То есть пока еще все устаканивается, но в целом, конечно, произошло то, что должно было произойти, что наконец все-таки два розыгрыша первенства мира, две версии, две организации слились в одну, уже мы имеем единого чемпиона мира и единый розыгрыш первенства мира... и спонсоры как-то в общем-то легче стали давать деньги, потому что им стало понятнее вообще, что они проводят, что это на самом деле первенство мира, и, в общем, конфликтов стало меньше таких концептуальных, знаете ли, которые были во времена раздвоения этого. Так что сейчас, я думаю, все идет неплохо. И турниров у нас в последнее время больше становится в шахматах, и супертурниров и, кстати, турниров для прослойки шахматистов, которые чуть пониже уровнем, что тоже очень хорошо, потому что им тоже надо жить, надо зарабатывать.

Фишер вообще такой человек своеобразный. Я думаю, что ему все равно было, на самом деле. Он фанатик шахмат. А вот в принципе обычному нормальному человеку, когда ты какую-то политическую роль начинаешь играть, это все-таки может быть неприятно. Поэтому я бы лично не хотел бы возврата к тому времени, когда шахматы чуть ли не определяли политику государства, условно. Когда чемпион мира по шахматам был каким-то национальным героем и чуть ли не символом страны. Мне лично не нужно это, и я не думаю, что это хорошо для шахматиста самого.

я отлично понимаю, почему он (Каспаров) оставил шахматы. Потому что конечно же после 40, а ему уже было за сорок, играть на высоком уровне в шахматы очень непросто. Очевидно было, я видел, мы с ним играли в одних турнирах и последние его годы шахматные, и ему было тяжело – видно было, что во-первых, у него немножко снизились результаты, во-вторых, видно было, как тяжело ему дается каждый турнир, с каким диким волевым усилием он держит тот уровень, который у него был. То есть уже той легкости, которую я наблюдал в 90-х, этого всего не было. То есть понятно, что ему было очень тяжело. Поэтому тут, в общем-то, естественно, что он в какой-то момент решил оставить шахматы. Я думаю, кстати, что я сам тоже где-то после сорока чем-то другим займусь. Ну а что касается его политической деятельности – мне лично не нравится, я не согласен с ним ни по форме, ни по сути, скажем так. То есть ни по сути того, что он говорит, я не согласен с этим, ну и форма, скажем так, немножко такая, провокационная, знаете. Мне не очень это нравится. Но конечно, я все-таки оставляю за ним право делать то, что он хочет. Но в шахматах он смотрелся куда лучше... может быть, с его незаурядными интеллектуальными способностями, наверное, можно было найти какое-то лучшее применение, чем политическая деятельность, которой он занимается. Это мое личное мнение.

Мне кажется, что классические шахматы должны оставаться, потому что это настоящее… ну, скажем, может, это высокопарно прозвучит, но это произведение искусства в некотором роде... В классических шахматах ты можешь создать, во-первых, произведение искусства, а во-вторых, некий такой учебный пример, на котором следующее поколение будет учиться. И для меня, например, это очень важно. Я чувствую, для меня шахматы – это не просто спорт, победы и поражения, но это и возможность создать что-то такое уникальное... если какие-то проблемы в шахматах на данный момент есть, то совсем не в контроле времени, на мой взгляд.

По-шахматному, конечно, интересно играть с Топаловым – он все-таки очень сильный шахматист. Вообще-то, Ананда чуть-чуть повыше я расцениваю, именно как шахматиста – все-таки он чуть потоньше, поталантливее немножко. Но Топалов имеет свои сильные стороны. Конечно же, это один из наиболее выдающихся шахматистов современности, тут нет сомнений. По-человечески я к нему отношусь намного хуже. Конечно, все то, что происходило во время нашего матча, это был верх неэтичного, неспортивного поведения. То есть то, что демонстрировал он, его менеджер, его команда, конечно, по-человечески мне неприятно с ним играть в шахматы. То есть мы с ним не здороваемся, не общаемся, и у меня нет ни малейшего желания его видеть. Но уважение полностью потеряно после того, что он делал. Потому что я считаю, что никакие титулы, деньги не стоят такого унижения, такого аморального поведения. Но тем не менее, так или иначе, если выпадет мне с ним играть, я буду играть с ним.

чисто шахматная сила первой десятки примерно равна. И дальше идет соревнование характеров, мотиваций, самоотдачи. Очень много таких компонентов. В конце концов, просто здоровья, энергии.

у меня три компьютера одновременно работают. Я знаю, что у Ананды их пять, до пяти доходит... было бы двадцать, я б и от двадцати не отказался... просто ставишь позиции, и каждый компьютер анализирует свою позицию, поэтому чем больше компьютеров, тем больше позиций можно поставить на обдумывание... Я бы так сказал – 80% подготовки – это работа с компьютером.

Я никогда не пользовался услугами психолога. Вы знаете, я все-таки считаю, что как бы если ты сам не в состоянии себя привести… дать мотивацию или вообще в нормальное состояние себя привести, вряд ли ты чего-то достигнешь и с психологам. Я немножко настороженно отношусь к психологам.

есть такой миф, что шахматы – это память чуть ли не на 80%. На самом деле, это не так… роль памяти в шахматах… память – это, может, 5-10% успеха, не больше никак... На самом деле, вся партия – это креатив, это импровизация. И ошибки, и правильные решения… Я перед каждой партии часа 3-4 просто как бы повторяю все свои наработки, которые, я думаю, могут завтра встретиться. Потому что иначе я забуду, если я не повторю.

Я, наверное, не гений, который учится на чужих ошибках. Я принадлежу, в общем-то, к той категории людей, которые учатся на своих ошибках. И я считаю, что не было бы меня сегодняшнего, если б не было тех ошибок, которые я совершил.

Как и в суперфинале...

Интервью Иванчука

Через http://e3e5.com/ интервью Крамника на Маяке: http://www.radiomayak.ru/tvp.html?id=114534&cid=

Оттудова:

Вот это не вполне ясно. Что, собственно, мешает Крамнику завести хоть 20 компьютеров? Доходы и жилплощать, уверен, позволяют...

Это, кстати, очень актуальный момент - работать с теми, кому можно доверять, ведь когда ставки так высоки, то... Как там в "ЗнаТоКах" было: "Где найдешь за сутки шофера, да еще такого, чтоб не продал?!"

Евгений Суров Василий Иванчук: «В глазах Леко присутствовала злость!»