Ефим Боголюбов

"Ренегат"— это загадочное слово я узнал из Шахматного словаря 1964 года, изучая статью о Ефиме Боголюбове.



Никаких обстоятельств измены Родине, как видно, в словаре не приводилось, и долгое время меня мучил вопрос, что же там такое произошло. Трудно было представить, каким образом шахматист может совершить государственную измену.

Конечно, об одном из сильнейших игроков своего времени, двукратном сопернике Алехина в матчах на первенство мира, победителе и призере многих международных турниров, об игроке, победившим в матчах таких соперников как Нимцович и Эйве, хотелось знать больше, но информация к тому времени была крайне скудна. Интерес подогревало и то, что немногие попадавшиеся тогда на глаза партии Боголюбова были весьма привлекательны своей динамичностью и остротой.

Партия Шпильман — Боголюбов была опубликована в книге А. Ройзмана "300 партий-миниатюр" 1972 года, а через 10 лет, во втором издании книги Б. Турова "Жемчужины шахматного творчества", была приведена великолепная партия Боголюбов — Мизес с комментариями самого Боголюбова. Любопытно, что в первом издании этой книги 1978 года Боголюбов вовсе не упоминается, хотя в разделе "Претенденты" представлены в том числе и шахматисты, не игравшие матчи на первенство мира.

Любопытство мое удовлетворила замечательная книжка Виктора Чарушина "Одна, но пламенная страсть", вышедшая в 1995 году. В ней подробно рассказывается о судьбе Ефима Боголюбова. Всем интересующимся судьбой этого талантливого шахматиста и его партиями я рекомендую ознакомиться с данной книгой.

А что же тогда было? 5 декабря 1926 года Боголюбов отправляет небезызвестному Крыленко письмо следующего содержания:

"Триберг, 5 декабря 1926 года.

Глубокоуважаемый Николай Васильевич!

Как советский подданный, я не получил визу на въезд в Италию (та же участь, вероятно, постигла и Верлинского). Между тем это был последний шанс вернуть утерянное материальное равновесие. Само собой понятно, что прибегать к помощи шахсекции я не собирался и не мог бы таковой принять, так как СССР — страна бедная.

Так или иначе — я, благодаря моему подданству, был в этом году лишен возможности достаточно заработать на содержание моей семьи, несмотря на экономность моей жены.

Заработок, который в этом году для меня окончательно утерян, равняется девяти тысячам рублей. Берлинский турнир дал мне очень мало, а работа над сборником международного турнира в Москве, за которую мне пришлось взяться исключительно из- за принципиальных соображений, принесла мне, конечно, только убыток. Мои дела окончательно пошатнулись. Надежда только, что Нью-Йоркский комитет будет вынужден принять мои условия. Пока что, однако, я не имею возможности выполнить мои долговые обязательства. Я не могу далее скрывать от моей жены, что настал момент выполнить данное ей мною слово: начать заботиться только о моей семье, устранив все встречающиеся к тому препятствия.

Посему — я сообщаю Вам, что одновременно с получением этого письма в Москве мною будет подано в Советское представительство (Берлин) заявление о необходимости моего выхода из советского подданства. Каким образом это заявление будет истолковано различными советскими инстанциями, безразлично: никакое оскорбительное толкование не заставит меня реагировать.

Мой выход из советского гражданства будет являться только попыткой упрочить материальное положение моей семьи.

С совершенным почтением, Ваш преданный Боголюбов.

Желаю дальнейшего процветания шахмат в СССР."

6 декабря 1926 года Боголюбов пишет во Всесоюзную Шахсекцию (по всей видимости, аналог РШФ в то время) такое письмо:

"Триберг, 6 декабря 1926 года.

Сим извещаю Шахсекцию, что я вынужден выйти из советского подданства, о чем я и подаю 12 декабря заявление в представительство СССР в Берлине. Препятствия, на которые мне постоянно приходиться наталкиваться, были бы для моей семьи в дальнейшем безусловно гибельными.

С сов. почтением. Боголюбов."

Ответ не заставил себя долго ждать, и 14 декабря 1926 года Шахсекция постановила:

"1. Лишить гражданина Боголюбова звания шахматного чемпиона СССР.

2. Гражданина Е. Д. Боголюбова из числа членов шахматной организации СССР исключить.

3. Настоящее свое постановление широко опубликовать."

Итак, причиной, подтолкнувшей Боголюбова на столь резкий шаг, был отказ в предоставлении визы ему (а также Борису Верлинскому) как гражданину СССР, правительством Италии (где у власти был уже тогда Муссолини) для участия в турнире в Мерано. Конечно, это было не единственной причиной, а скорее последней каплей. В своей книге Чарушин приводит пример, как в 1925 году Боголюбов получил приглашение на турнир в Баден-Бадене, принял его и тем самым... "грубо нарушил дисциплину, обязательную для каждого члена шахматной организации, дав согласие участвовать в турнире, прежде чем получил разрешение руководящих советских органов". Следует отметить, что Боголюбов тогда вместе с женой немкой жил в германском Триберге, в непосредственной близости от Баден-Бадена, и для него было бы очень странным отказаться от участия в практически "домашнем" турнире, но с точки зрения руководящих советских органов, он оказался нарушителем дисциплины. Стоит ли говорить, что шахматному профессионалу Боголюбову такие порядки казались довольно странными?

Из книги Ю. Авербаха "О чем молчат фигуры":

"В 1929 году, подводя итоги матча Алехин - Боголюбов, Г. Левенфиш писал:
«Продолжавшийся 2 месяца матч на мировое первенство закончился. Борьба между представителем Франции Александром Александровичем Алехиным и представителем Германии Ефимом Дмитриевичем Боголюбовым завершилась решительной победой „француза“.

Такова гримаса истории. Два лучших представителя русского шахматного искусства, прямые продолжатели Чигорина, оказались в стане врагов своей родины и сражались, нарядившись в шутовские тоги „знатных иностранцев“. Итак, мы были свидетелями борьбы двух дезертиров. Для Алехина, наследника черноземных поместий и прохоровских мануфактур, бывшего правоведа, тяготение к белоэмигрантскому „раю“ естественно и понятно, но почему по его следам пошел бывший бедный киевский студент, которого еще в 1925 году горячо чествовали советские шахматисты, представляется, на первый взгляд, странным.

Разгадка несложна: мещанство заело. Обосновавшись случайно в мелком немецком городишке Триберге, Боголюбов не смог выбраться из обывательской тины окружающих его трактирщиков и поспешил избавиться от советского паспорта, из-за которого он потерял какую-то сотню марок. И крупный шахматный художник может, очевидно, оказаться с душонкой титулярного советника.

Политически нам чуждые и враждебные, Алехин и Боголюбов тем не менее продолжают оставаться крупнейшими шахматистами нашего времени, и матч между ними является весьма значительным событием с точки зрения шахматного искусства».

Эта статья в свое время очень нравилась Крыленко как пример удачного совмещения политики и шахматного искусства."

Фото: Ефим Боголюбов (слева) и Александр Алехин во время матча 1929 года на первенство мира.

Боголюбов похоронен в Триберге, вместе со своей женой Фридой (урожденной Кальтенбах). Как видно, они были ровесниками, но жена надолго пережила его. На могиле изображения ферзя (королевы) и короля.



Боголюбов с женой.

Очень интересная партия Боголюбова черными против Лондонской системы, показывающая хорошую дебютную подготовку, тактическое зрение и позиционное чутье гроссмейстера. Эта партия актуальна и значима и в наши дни.