Потерянное поколение советской школы?

Как я писал в иной ветке, в советской шахматной школе зияет дыра протяженностью почти в 15 лет биографически - от Спасского (1937 г.р.) до Карпова (1951 г.р.), да, пожалуй и аналогичная дыра с выдвижениями - между 1956 и 1971 гг. То есть сильные гроссмейстеры выросли, но лавров даже претендентских матчей или регулярных олимпийских титулов им снискать не удалось.

Штейн и Ал-др. Зайцев хоть и выдвинулись в 60-х гг, просто сделали это в очень позднем возрасте; интересно, что оба умери очень молодыми (как я выяснил позже - М. Мухин тоже, в 32 года). Что касается имен родившихся между 1937 и 1951 гг., закономерности находятся, но не очень приятные для советской шахматной школы..

Итак, Джинджихашвили, Альбурт, Лейн, Гулько, Мурей, Либерзон, Сосонко, Радашкович - уехали.
Савон, Тукмаков, Балашов, Разуваев, Г. Кузьмин, Вайсер и др. просто не смогли дойти до высот своих старших коллег.
Бухтин (чемпион СССР среди юношей 1961г), А. Шашин (1962г.), Куинджи и проч. просто исчезли - на уровне мастеров и раньше.

А именно эти люди, по идее, должны были давать отпор Бобби...

Я уверен, что многое уже написано на эту тему, вместе с тем, мне интересны мнения участников форума и ссылки про эту 15-летнюю дыру.

Причина: война. Те таланты, что родились в то время, не получили шанса.

Это как? Полугаевский, Таль и Спасский, бывшие в войну маленькими детьми - получили, а родившиеся после нее Разуваев, Альбурт и Кузьмин - нет? А спустя 6-8 лет Карпов, Белявский и Ваганян - снова да?

А не может так быть, что первое советское созвездие (Петросян, Геллер, Тайманов, ну и т.д.), завоевав позиции в верхах иерархии, как-то тормозили развитие молодых конкурентов? Как-то оборегали свои позиции...
Я сужу по комментарию Петросяна к одной из своих партий. С Балашовым, кажется. Очень такие там недоброжелательные строки есть. Именно в адрес всего балашовского поколения.
Хотя, может, я и бред несу Не принимайте близко к сердцу, плиз. Просто предположение.

Я там выше именно в том смысле, что многие вероятные великие игроки просто не родились.
А вот как Петросян мог тормозить чье-то развитие - не представляю. Наоборот - школа Петросяна, то да се...

Балашов был креатура Ботвинника. Отсюда злоба Петросяна. Но всё-таки, кто был тренер в 78? Меня тоже этот вопрос много лет интересует.

Вопросы демографии по отношению к шахматам интересны,но вряд ли достаточно правомерны.

Известно, что, когда говорят о низкой рождаемости в СССР в период после 45-го года,то говорят о том, что поколение девочек, родившихся в середине и конце 20-х годов сильно пострадало.Мужское население страны после войны сильно поредело, солдаты не вернулись с фронта, женихов не было и пр.Юные девы так и не вышли замуж, и пр. и пр.Это, бесспорно, верно.Я учился в школе в центре Москвы.Закончил десятилетку в 62-м году.В нашем классе,если не ошибаюсь, было 25 учеников.Был только класс «А».Никаких «Б», «В» и т.д.,как десятилетие спустя. Аналогичной была ситуация в те годы и в других районах Москвы и, думаю, страны.

Возможно,это отразилось и на том, что в последующие за войной годы практически те шахматисты, которые принадлежали к этому поколению,не поднялись так высоко.Как говорится не из кого было выбирать.

Смешно.однако, звучит фраза,которую я здесь прочел:
«Бухтин (чемпион СССР среди юношей 1961г), А. Шашин (1962г.), Куинджи, Мухин и проч. просто исчезли - на уровне мастеров и раньше.А именно эти люди, по идее, должны были давать отпор Бобби...»

Мой вопрос: А почему надо было немедленно именно этим шахматистам «давать отпор Бобби?»

Если заняться шахматной хронологией, то можно заметить,что когда Карпов играл с Корчным в 1978 году в Багио,то у Анатолия мог бы быть другой соперник помоложе,, скажем,родившийся в56-58 году.Тогда рождаемость уже стала выходить на довоенный уровень.Но просто Корчной был сильнее всего того поколения. Он-то и сейчас сильнее многих молодых! И Петросян,и Спасский с Талем в целом долго превосходили молодежь тоже! Все дело просто в таланте отдельных шахматистов! В маленькой Норвегии,думаю,не так много людей играют в шахматы, нет никакой «советской шахматной школы», и вдруг появился такой Карлсен!

Окунемся в историю.Стейниц родился на 32 года раньше Ласкера.Никто из игроков моложе Ласкера так и не выиграл у Стейница! Разве что относительно близко к этому был Чигорин ? да и он был значительно моложе Стейница (И намного старше Ласкера!).

А куда делись сильные шахматисты, родившиеся межлу Ласкером и Капабланкой?.С рождаемостью в мире в тот период было вроде бы не так плохо. Но 27 лет Ласкеру никто реально не угрожал (думаю опасность от Пильсбери и Рубинштейна при всей их гениальности была достаточно гипотетической, хотя,допускаю, что это ? тема для отдельной и большой дискуссии). Да и Крамник моложе Каспарова на 12 лет. Где же таланты, появившися на свет между Каспаровым и Крамником, которые так и не смогли по-настоящему добраться до Гарри?

Вы, г-н Харитон, занимаетесь тривиальной подтасовкой фактов, но у меня нет ни времени, ни желания ее разбирать, тем более, что я видел, как протекают дискуссии с Вашим участием в других ветках.

А насчет Бобби, не может не оставаться незамеченным, что именно ему равного по силам ровесника в СССР и не нашлось, а "старая" гвардия оказалась несколько избалованной и размякшей от бесконечной варки в собственном соку.

Room"y

Ну и хуцпа! Сколько же Вам лет?

Сергей!
По-моему,Вы высказали то же, что и я: Важны не пробелы в поколениях, а сами чемпионы.

Но кое-что вызывает удивление.
Например,Ваша фраза: «А что продемонстрировал Фишер?» Вам,наверное,лучше знать. Да и Каспаров (а все-таки он для Вас авторитет) об этом написал в своей книге.

Да,Бобби испытывал трудности в игре с Геллером,Талем (очень давно - в 1959 году!- до Вашего рождения) и Спасским до начала 70-х годов.Но ведь важно то, к чему он пришел!А это было уже на глазах и еще живущих сегодня свидетелей того времени.И повторяться не буду.Скажу лишь,что даже, уйдя из шахмат,Бобби продолжал ?употреблю Ваше слово ?доминировать.Ведь если по партиям и творчеству живущего шахматиста, учатся новые поколения,то это, в определенной степени, доминация.

А вот Штальберга путать со Штейнбергом ? это, Сережа, уж слишком!

Да и что это за фраза: из под Вашего пера: ?Я,как и многие другие небезызвестные люди...

Вообще-то Ананд (1969 г) как раз между Каспаровым и Крамником и добрался до Каспарова, но речь шла не о том чтобы "по-настояшему добраться" (что сие означает, кстати?) а том, что в СССР был провал в звездных шахматистах целых 15 лет. Если брать годы рождения Каспарова и Крамника (1963 и 1975) то тут как раз никакого провала не наблюдается. Гельфанд (1968), Иванчук (1969), Широв (1972), Камский (1974) - достаточно.

Вы как-то странно упустили самого Каспарова, кроме того снискали лавры претендентских матчей Андрей Соколов (1964) и Артур Юсупов (1960)

Это опять субьективно, но мне кажется, что Карпов вообще глубже и тоньше Фишера как шахматист. Такое ощущение при просмотре партий Фишера и Карпова.

Для FIDELIO и др.

Вообще-то Room начал здесь разговор по большому счету ? поколение как претенденты в чемпионы мира.Вопрос был поставлен о том, почему такие,как Володя Бухтин или Саша Куинджи,не стали чемпионами и не побили, к примеру, Бобби.

А так шахматистов талантливых,перспективных было немало и в тех поколениях, которые кажутся потерянными, или на худой конец, незвездными.

Но если говорить,так сказать, по большому счету,то мы помним, как Карпов, уже на склоне, разгромил Соколова,как он выиграл у Камского и Юсупова.А матчи против Шорта и Ананда Каспаров выиграл более чем убедительно.

Так что были все время талантливые шахматисты ? в любом поколении,несмотря на демографические ?ups and downs?-, но титанов превзойти, в общем-то, не удалось.Только Крамник сумел это сделать,но....увы и ах!..

Нет, речь шла о том почему сущ. 15-летний провал, почему с 1937 по 51 в СССР вообще не появилось ни одного шахматиста мирового класса.

Другое дело, что с 56 по 71 речь шла о выдвижениях, а не о рождении; это я не внимательно прочитал. Но тогда эти дыры просто взаимосвязаны, ясно, если в 37-51 никто не родился то в 56-71 некому было и выдвигаться.

Возраст не так важен, важнее стаж в кибердебатах.

Синхронность дыр указывает на слаженность работы машины до и после разрыва. И, видимо, на сбой длиной в 15 лет.

Насколько я читал, источник, увы, не помню, Карпова, Штейнберга и Ваганяна типа специально готовили против Фишера, Штейнберг выпал по состоянию здоровья и страсти к математике, Карпов оказался сильнее Ваганяна, и на него была сделана ставка. Советские шахматные функционеры считали, что у Савона, Тукмакова, Г. Кузьмина и др. супротив Бобби шансов нет.

Я считаю, что "золотое поколение" (от Ботвинника до Спасского) сознательно или бессознательно заблокировало пути наверх для следующего поколения; это бы объяснило резкий скачок эмиграции среди него, которого мы среди родившихся после 1950 года не наблюдаем.

Ваганян, Белявский и Романишин родились в 1951-53 гг.
Про Савона мне рассказывали, что он жил с одной целью - завоевать титул чемпиона СССР, и после 1971 года существенно утратил к шахматам интерес.

уверен, что главная причина, безусловно, война. Поколение, родившееся с 37 по 40-й год в свои 4-5-6 лет не имело возможности пойти учиться шахматам во дворцы пионеров. После войны тоже все это восстанавливалось не сразу и не везде. А начинать заниматься в 10 лет - это уже много упущенного времени. 41-45 годы - просто неродившееся поколение, вероятность появления гения среди 10 человек намного ниже чем среди 50.

Остается очень небольшой интервал 46-51. Возможно здесь можно найти и объективные причины (с тяжелым послевоенным детством не очень получается - все-таки уже 50-е годы), но скорее всего интервал слишком мал, чтобы делать какие-то выводы, таких пятилетних "провалов" наверно можно найти много.

По логике вещей, и вследствие того, что детей в те времена не в 4 года в кружки отправляли, пострадать должны были и родившиеся в 1934-37гг. Т.е. Штейн, Полугаевский, Таль, Спасский, А. Зайцев...

Я о том, что Савон (чемпион 1971г.), Кузьмин (дважды серебряный призер середины 70-х) и проч. как-то незаметно сникли, а феноменальное количество перспективных шахматистов, родившихся именно в этот период, эмигрировало.

Скорее война и репрессии подчистили поколение Ботвинника: не стало Белавенца, Рюмина, Раузера, Стольберга и др.

удалено

А как же право на матч-реванш с 1950 до 1963? Удлинившее чемпионство патриарха. (Хотя, возможно, не имея право на реванш в середине 50-х, Ботвинник сумел бы пробиться снова наверх (скажем на Смыслова), дав целый ряд ценнейших партий, идей, наработок...). С другой стороны, стали свидетелями интреснейших матч-реваншей...
А как же правило "3" в межзональных? ("Благодаря" которому тот же Штейн оказывался за бортом). Хотя я и не верю до конца, но, вроде у Бронштейна прочитал, что это правило, якобы, было выгодну Ботвиннику...
А как насчёт истории с допуском Смыслова в межзональный вместо Кузьмина? (При участии Демичева)...

Советую почитать воспоминания Эдуарда Ефимовича Гуфельда: http://www.vestnik.com/issues/2001/0327/win/gufeld1.htm

При желании, конечно, можно объяснить это тем, что мое шахматное поколение - в своем роде "потерянное". Перед ним, охватывая на шахматном пути практически все, имеющее статус международного, шла шеренга действительно мощных гроссмейстеров: от старших - Ботвинника и Кереса - до младших - Геллера и Петросяна. Они выигрывали и то, что обязаны были выиграть, и что не были обязаны (к примеру, 30-летний Бронштейн - студенческое первенство мира). И в их шеренгу из моих сверстников пробились лишь действительно гении - будущие чемпионы мира Таль и Спасский. Только это была бы полуправда. А вся она - в зависимости каждого советского шахматиста, кроме разве что чемпиона мира, от тех, кого называли организаторами шахматной жизни на заре советской власти, а при ее закате все чаще стали именовать околошахматными чиновниками. Причем каждый из них, пока находился в фаворе у своего спортивного или партийного начальства, обладал практически монопольной властью.

"Мои" чиновники в основном уложились в формулу "А+2Б": Абрамов, Бейлин и Батуринский. Кто из них относился лучше ко мне, кто хуже, - в этом ли сегодня дело? Кто интересуется - пусть не поленится взять в руки томик Генриха Гейне и прочесть последнюю строчку стихотворения "Спор капуцина и раввина": поэт там завернул такое, что повторить здесь я как-то не решаюсь, хотя полностью с ним согласен. Верно, пару раз я играл в студенческих чемпионатах мира. Но здесь "мои" А и Б наступали на горло собственной песне: под знамя сборной команды страны надо было - хочешь или не хочешь - собирать сильнейших, ведь за проигранный ленинградский чемпионат 1960 года отвечать им пришлось едва ли не тяжелее, чем Наполеону за Ватерлоо. Да, меня регулярно включали в сборную СССР для традиционных ежегодных матчей с командой Югославии: проигрывать опять-таки было нельзя, а наши корифеи зачастую увиливали от поединков с неслабыми соперниками при полном отсутствии... призов. Верно, уже в гроссмейстерском звании, которое тогда еще не попало на рынок девальвации, я играл в очень непрестижных турнирах в Кечкемете и Дебрецене. К сожалению, ни в одном из них мне не удалось стать победителем. Ну что я мог с собой поделать, если на хорошие партии меня всегда настраивала сила партнера, его, если хотите, шахматная слава. В доказательство посмотрите, пожалуйста, в борьбе с кем мне удалось создать лучшие партии.

А в остальном... Приведу для примера несколько памятных фрагментов из моего шахматного бытия под руководством последнего из моих "Б". Наступил год 1975-й, тот самый, в котором Роберт Фишер отказался защищать звание чемпиона мира. Льщу себя мыслью, что Фишер обязательно играл бы матч, если бы знал, что от его решения первым в шахматном мире пострадает... Эдуард Гуфельд.

Почему? С точки зрения "моего" чиновника все было логично: Карпов провозглашен чемпионом мира без традиционного матча с предыдущим чемпионом, и спортивному руководству казалось необходимым срочно лишний раз всех убедить, что он сильнейший. Итак, пусть это продемонстрирует в ближайшем турнире в Портороже-Любляне, сильном по составу и в те годы престижном. И стоит ли считаться с такой "мелочью", что на него запланирован Эдуард Гуфельд? Какое это имеет значение? И стоит ли просить югославскую федерацию расширить турнир на пару мест: для нового чемпиона и его тренера? Организаторы турнира отнеслись бы к этому с пониманием. Но "одалживаться" хозяину могущественной советской федерации не пристало. Батуринский без лишних слов вычеркнул меня из списка участников.

Или вот еще две забавные (для шахматного начальства) истории. Спустя два года меня снова "наметили" в международный турнир, и тот же Батуринский понес (а может, и не понес, кто кроме него самого знает?) к начальству на подпись приказ, но когда вернулся в Центральный шахматный клуб СССР, пыхнув сигарой, объявил мне:

- Вы не едете!

- Как?!

- Пришло сообщение: в СССР из-за рубежа не возвратился гроссмейстер Альбурт. Пришлось принять меры.

- Но при чем тут я?!

- При том...

В следующем году я вновь собирался играть. Но "вы будете очень смеяться": в Канаде, благополучно проскочив полицейский кордон, с рейса Аэрофлота убегает мастер Иванов. И Батуринский, видимо, позабыв о нашем прошлогоднем диалоге, вновь "доверительно" повествует мне, пуская клубы сигарного дыма: "Шел к начальству за подписью, узнали про Иванова, велели принять меры..."

Что здесь скажешь? Если можно вычислить некую генетическую связь между Альбуртом и Гуфельдом, то надо обладать незаурядной фантазией, чтобы установить параллель между Гу-фель-дом и И-ва-но-вым, если, конечно, Иванов ранее не менял фамилию...

Забегу немного вперед. Прошло время, практическая игра во многом уступила в моей жизни место тренерской, лекционной и, наконец, литературной работе. И вот только что вышедшую свою книгу я подарил Батуринскому, владельцу одной из крупнейших в мире частных шахматных библиотек, с надписью: "Виктору Давыдовичу Батуринскому - человеку, который делал все возможное, чтобы я стал тем, кем я стал, а не тем, кем я мог стать". Батуринский, отошедший в то время от трудов праведных, перелистывал ее с легкой понимающей улыбкой.

Впрочем, не только "А+2Б" повергали меня в изумление своими сюрпризами. Однажды удался "реванш" и мне.

Было это в 1971 году, когда я получил приглашение на довольно крупный, а в то время для меня очень престижный, мемориал Ласкера в Берлине. Получил загранпаспорт, билет и... уверения, что могу спать спокойно. Спускаюсь по мраморной лестнице Центрального шахматного клуба СССР, в вестибюле случайно встречаю другого бывшего киевлянина Д.Бронштейна. Он мне жалуется, что тоже оформлен на турнир в Берлине, но не едет, так как "мест больше нет" - квота советских участников исчерпана.

Я очень удивился. Как так? Ведь Бронштейн - один из сильнейших наших гроссмейстеров. Это ему принадлежит реплика по поводу решающей партии матча с Ботвинником: "Совсем не думал о том, что в один ход теряю сразу два звания - чемпиона и экс-чемпиона мира". Должен сказать, что некоторые взгляды Бронштейна очень интересны и во многом созвучны моим. В ту нашу встречу он пригласил меня к себе, познакомил с оригинальными мыслями о том, как строить временные графики прохождения шахматной партии...

Все это я мгновенно вспомнил и подумал: как же так, такой шахматист, который, если бы сделал другой ход конем, мог стать чемпионом мира, останется вне игры? Немцы пригласили его на турнир, но наша федерация почему-то не посылает. А я - молодой, неопытный - еду. Несправедливо! И принял совершенно неожиданно для себя решение: отказаться от поездки в пользу Давида Ионовича.

Обратно идти по лестнице было труднее, но когда в федерации я официально заявил, что отказываюсь ехать в Берлин, а вместо меня прошу направить Бронштейна, руководители наших шахмат застыли примерно в той же позе, что и герои гоголевского "Ревизора" в финальной сцене. Очевидно, это был первый случай подобного рода в истории советского спорта.

Даже значка с этого турнира я не получил, но в виде "компенсации" выиграл у Бронштейна одну из ближайших наших партий, и моя коллекция пополнилась.

Ну, а мальтийский крест... В 1980 году на Олимпиаде в Ла-Валетте женская сборная страны впервые состояла только из грузинских шахматисток и стартовала совсем не так удачно, как рассчитывали.

Не надо забывать: в те годы выступления наших спортсменов за рубежом рассматривались с точки зрения "большой политики": успехи подтверждали преимущества социалистической системы, а неудачи, очевидно, лили воду на мельницу капитализма. И вот на заседании высшего грузинского руководства кто-то обращает внимание на неуверенную игру своих шахматисток и предлагает довести до сведения Спорткомитета СССР, что Грузия считает необходимым срочно послать на помощь гроссмейстера Гуфельда. После этого меня энергично искала милиция Тбилиси, и, узнав такое, я откровенно обрадовался. Во-первых, потому что действительно принес бы пользу: ведь чемпионка мира Майя Чибурданидзе доросла до трона не без моего участия, да и с другими членами команды я не раз работал на тренировочных сборах. А, во-вторых, на загадочной Мальте, от одного названия которой так и веет средневековьем, рыцарями, пиратами и прочей экзотикой, мне бывать не доводилось.

Немедленно по правительственной связи решение сообщили председателю Спорткомитета СССР С.Павлову. Тот отреагировал живо: "Очень правильно, но ведь ваш гроссмейстер "невыездной" (был такой термин, хорошо понятный, правда, лишь на одной шестой части планеты). - "Станет выездным!"

И уже в вечернем самолете в Москву вылетели не только я с председателем республиканской шахматной федерации, но и фельдегерь с сокровенным пакетом, где хранилась моя выездная судьба.

Но... Общесоюзный спортивный руководитель уже тогда, задолго до своего превращения в Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР, обладал дипломатическим даром: он немедленно переговорил с главой нашей делегации на Олимпиаде, все тем же Батуринским. Тот просчитал несложный вариант: если женщины проиграют, с Гуфельдом или без него, все равно влетит Батуринскому, и еще как влетит! Если женщины выиграют при Гуфельде - тоже влетит, хотя и не сильно: почему, дескать, сам правильно не подобрал тренеров. Если же женщины выиграют без этого чертова Гуфельда - он, Батуринский, герой вдвойне.

Надо ли объяснять, каким оказался его ответ. Председатель Спорткомитета не настаивал: он ведь хотел помочь, а если не надо - то не надо...

Я вернулся в Тбилиси и вскоре начал через ОВИР оформляться на турнир в Чехословакию по приглашению организаторов, и... казалось бы, и страна социалистическая, и расходы наше государство не несет, ан нет - не пускают. И при этом говорят какую-то ерунду о том, что по поводу выдающихся (!) деятелей (!!) культуры (!!!), к которым я отношусь (!!!!), нужно особое решение. Приятно, конечно, получить столь высокую оценку, но одновременно я понял, что здесь что-то не так. Отправился по высокому начальству и, наконец, услышал признание: "Вас отправляло на Мальту высшее руководство республики! Почему же вы не поехали?" Все стало ясно. Если меня не пустила Москва, значит, за мной что-то есть. И нечто страшное, известное только Москве! А ее спрашивать не принято. Легче дать ОВИРу соответствующую команду.

Я начал объяснять, что не шпион... Помогло ли мое красноречие, или то, что я каждую неделю комментировал по тбилисскому телевидению шахматы, или еще что-то, но я вдруг услышал:

- Хорошо, Эдуард Ефимович, мы постараемся...

Через несколько дней мне домой позвонил сам начальник республиканского ОВИРа:

- Ваш паспорт готов, можете ехать.

Я очень вежливо поблагодарил и добавил, что турнир начался позавчера. Расстались мы друзьями. Я чувствовал за спиной тень мальтийского креста, мой собеседник - удовлетворение от честно исполненного долга...

А потом... Потом "скорый поезд" моей спортивной биографии уже ушел...

Почему самые интересные споры утихают после моих "5" копеек? (замечено не в первый раз)

В Союзе было критически мало тренеров квалифицированных (если не считать столичных городов) и турниров, была узкая прослойка профи которая числилась токарями, военными или еще кем, и создавала дутое впечатление шахматной державы. И вообще немногие детские турниры были на самом деле фикцией, например "Белая ладья", а чтобы поехать на ЧЕ или ЧМ, мы даже не слышали, кто там ездил, единицы, максимум один от страны, потому что за бугор так просто не выпускали.. Была по телеку "Шахматная школа", которая велась бессистемно и редко, щахматные книги выпускались тоже редко и были дефицитом, непонятно кто и зачем их покупал, многие потом при покупке у букинистов, видно было, что даже не открывались.

Были дефицитом, но нельзя сказать, что выпускались редко. В 70-е издавалось по 50-60 книг в год.

То есть 4-5 книг в месяц? Очень сомнительно, в магазины они не попадали во всяком случае, может брошюрки ни о чем создавали какое то количество, нащи мэтры писали для зарубежных издательств неплохие дебютные монографии, в частности Тайманов, Полугаевский, но понятно что из ГДР их могли привезти в Союз только наши же туристы. Помню как вышедшую в 77 что ли,"Мою систему" нам давал знакомый типа тренер (по совместительству начальник ЖЭКа) примерно на пару недель. Можно , было конечно у спекулей достать многое, но для подростка общаться с подобного плана людьми было непросто, да и не по карману, к тому же опять таки это было только в Москве возле Букинистов или Питере. В 80-е стало получше с книгами, но лично я в 80-е практически не играл. Пара точек в Москве, где были хорошие тренеры мастерского уровня, вот и все что было на радиусе в километров 300. Все остальное было жалкое тренерское любительство на полуобщественных началах, плюс к этому мизерное количество детско-юношеских соревноаний. Поэтому талантов было упущено в те годы просто неисчислимое количество.

Не сомневайтесь. До 70 книг в год доходило. Я знаю о чем говорю. В конце 70-х и в первой половине 80-х издавалось огромное кол-во шахматных книг приличными тиражами, но купить в магазине их было действительно практически невозможно. Спрос был еще больше.

Извините, может вы имеете в виду обычную книжную халтуру, ныне даже не упоминающуюся? Из стоящих книг 70-х я помню только Межзональные турниры 73 года и книги Крогиуса, еще была Черная серия , но это был реальный дефицит и у меня ничего из нее не было. Я не думаю что у нас было столько шахматистов, просто советская привычка грести с прилавков все подряд на всякий случай.
Может назовете, что стоящее выщло под авторством именно советских шахматистов в 70-е? Котов, пожалуй, да и то по моему в 80-е все таки "Как стать гроссмейстером".