Книжное обозрение

Книги мне носить маленькая крыса в малиновом балахоне, вернее, не носит а возит на автоматизированной тележке. Какова тюрьма, такова и библиотекара. Дала специально подобранную Коллегией Эксквизиторов литературу, пропищала - читай. И уехала.
И я читаю. Делать мне в одиночке больше совершенно нечего...

Тюрьма у меня вполне европейская. в смысле - расположена на планетоиде "Европа". Сначала две мили льда льда, потом сорок - воды, и на дне - строение под названием "Карантин", а по сути тюрьма тюрьмой.
Построили ее персонально для меня, однако гордости не испытываю.
Считается, что сквозь толщу воды и льда ментоскопия невозможна, и уж тем более невозможно ментовоздействие. Во всяком случае, эксперты не смогли уловить отсюда даже следы присутствия Юпитера.
Ну, эксперты это одно.
Я - совсем другое дело.

Радзинский, "Распутин"
Уж гипнотизирует лягушек, слоны ему не по силам. Тож и Распутин - под его чары подпадают люди-лягушки, не сколько из-за силы чар, сколько ради того, чтобы угодить императрице.
Книга Радзинского толстая, но тот, кто читал Пикуля, найдет нового не так и много. Основная мысль книги: Распутин сам по себе маленькая сила, большой силой его наделила Александра Федоровна.
Собственно, сам по себе Распутин - тьфу, растереть и забыть. Во всем виновата царица, дура с инициативой при безвольном муже. Ей нужен был святой, одобряющий все ее действия. Святых не случилось, и ей пришлось довольствоваться заменой. То юродивавые, то французский прохвост, а уж на смену французу пришел и Распутин. По сути он симулякр, но именно в симулякре и нуждалась вся такая мистическая Хозяйка Земли Русской.

2.
Татьяна Устинова
Закон обратного волшебства; Мой личный Враг

Важнейшим из искусств для нас является кино, говорил вождь российских пролетариев. Книги Устиновой и есть кино: читаются легко и непринужденно, размышлять не нужно, а нужно неотрывно следить за ходом действия. Сделаны романы по лучшим лекалам Мэри Пикфорд: в финале все наши дамы из скромной аптеки "Голубые Шары" находят суженых-миллионеров, будь то простой, как блин, русский полубраток на "Мерине" или французский виконт. И это хорошо! Слава безумцу, навевающему сон золотой! Только автор не безумец, а человек очень талантливый. Он(а) реализует мечту несчастного Бальзаминова: "Бедные женятся на богатых, богатые на бедных! А тем, кто ослушается - смертная казнь, смертная казнь, смертная казнь!"
Закон Бальзаминова ввести в мире материальном не получается из-за несоответствия численности бедных и богатых в последнюю очередь), но в мире выдумки все дозволено. И потому легко на сердце от книжки чудесной!
Порой кажется, что роялей в кустах многовато, но это уж законы жанра - дамского утешительного детектива.
Впрочем, мужчинам тоже читать полезно. Будут знать, какими мечтают видеть нас девушки-Бальзаминовы: умными, волевыми и непременно богатыми.
И то сказать: если ты не богат, то и ум, и воля твои невсамделишные...

Радзинский "Сталин"
Несмотря на заявленные сеансы разоблачения их, разоблачений, не так уж и много.
Первое: Ленин, предвидя собственную кончину, составил не те жалкие странички "письма к съезду", а истинное, большое, провидческое завещание, которое Сталин украл. И, изничтожая революционных авторитетов, интеллигенцию и зажиточное крестьянство, генсек делал это не самочинно (ума бы не хватило), а токмо повинуясь планам дедушки Ленина.
Второе: Сталин-де мечтал о мундиальной революции, просто, согласно тайному завещанию дедушки Л. с этим годил. Но в 1941 году все же планировал напасть на Гитлера, и тому ничего не оставалось, как опередить. Ну, это у Суворова интереснее получается.
Третье - Сталин все ж мечтал о мировом царстве пролетариата во главе с ним, и уж в 53 году, самое позднее в 54 собирался начать третью мировую войну, используя миг превосходства: у СССР была водородная бомба, а у Запада нет.
И четвертое - Сталина придушил некто Хрусталев, человек Берии. То ли Берия войны не хотел вообще, то ли за себя испугался, то ли выполнял приказ Секретной Службы ее Величества.
Но с доказательствами у Радзинского как-то не очень... Все больше психологические нюансы.
Да и какие могут быть доказательства в наших архивах, пишет Радзинский, Если Сталин планомерно переписывал историю и, соответственно, переустраивал архивы.
То так, панове, то так... Но тогда почему Радзинский не пишет о том, что параноидальный страх Сталина был не совсем параноидальным, о трех покушениях на его жизнь, о пулевых ранениях, обнаруженных врачами на секции умершего Сталина, о следах мышьяка в его волосах? Наполеоновские волосы изучаем, а чем хуже И.В? Документальных оснований нет - так выше указана причина, почему их нет. И потом: нет, нет, да вдруг и откроются?

А так... при слове "Сталин" мне всегда приходят на ум строки: Люди холопского звания сущие псы иногда: чем тяжелей наказание, тем им милей господа.
Грустно это.

Перес-Реверте Корсарский Патент
Недовольство своим отечеством и соотечественниками - отнюдь не исключительно русская черта. В Испании то же самое: вороватые депутаты, безразличные чиновники, хамы-продавцы, дурацкая реклама, нижеплинтусное телевидение, бритоголовые нувориши в трениках не дают жить интеллегенту, хоть плачь. Недаром Вельтман писал о Руси Испанской, а Гоголь поместил претендента на испанский престол в наш российский департамент пиьмоводителем.
Однако в Испании солнечно, небо безоблачное, старый Франко умер, нового Франко пока нет, и потому Перес-Реверте от безнадежно грустных мыслей нет-нет, а и вернется иногда к радости.
Чем ближе к концу книги, тем, впрочем, реже.

Эрленд Лу "Лучшая страна в мире".
Герой повествования, вполне симпатичный (муракамовского типа) парень страдает ментальной водобоязнью. Реальная вода - умыться там, напиться, постирать - его не страшит, но вот вода как символ - кошмар. Он считает ее символом перемен, а перемен он страшится, хотя причин почему, неясно. Терять ему, собственно, нечего. Причина страха коренится в ином: вода - он сам. Течет, где придется, по линии наименьшего сопротивления. Вот и боится, встретив Большую Воду, раствориться в ней без остатка.
Волей случая герой взялся за написание путеводителя о Финляндии, волей случая он от этой работы избавился. Что будет дальше?
Не знаю. Он и сам, думаю, на водоразделе.
Пока читал, первая мысль была: его бы сюда, ко мне, на дно океана...
Вторая же: а, может, он здесь уже побывал? Ну, не совсем здесь, а рядом?

Харуки Мураками, «Хроники Заводной Птицы»
Мир наш не рационален. Никаких верховных существ, никаких мудрых божественных или хитрых дьявольских замыслов и планов. Просто поутру прилетает птица, заводит пружину, и колесики кое-как крутятся. А не прилетит ? не крутятся. Разницу уловить сложно, да и зачем? В огороде растет бузина именно потому, что у товарища Берлиоза в Киеве есть дядька. Исчезает кот, за котом ? жена, за женой ? причинно-следственная связь. Или не исчезает, а появляется, но причудливая настолько, что толку от нее никакого. Есть она, нет ? одно. И если человек осознает сей факт, то сделать-то все равно не может ничего, поскольку спеленат паутиной прошлого, настоящего и будущего. Остается одно: «уколоться и упасть на дно колодца, и там пропасть, на дне колодца, как в Бермудах ? навсегда!»

Гильемо Мартинес, «Незаметные убийства»
Англия ? хорошая страна, иначе отчего ж едут туда со всего света учиться, работать и просто жить. Англичане ? другое дело, с ними ухо держи востро! Могут запросто украсть доказательство Теоремы Ферма и выдать за свое ? со всем британским апломбом. А могут и того? убить. Убивают, впрочем, везде, но только в Англии возможно Чисто Английское Убийство. Или несколько убийств.
Автор, латиноамериканский математик и литератор, видит «колыбель мирового
детектива» со стороны, тем и интересен. Тайна остается тайной до самого конца (во всяком случае, для неискушенного читателя).
А для меня и по сю пору непонятно ? как попали на английскую землю несчастные опоссумы?

См пост номер 1

Борис Акунин, «Фантастический роман»

Каждый, верно, мечтал в детстве (порой доходящем до пенсии и дальше): вот, кабы я? - и далее идет умение быть невидимым, проходить сквозь стены, левитировать силой воли, предвидеть будущее?
Своих героев Акунин наградил одного ? умением ускорять собственный темп жизни («Новейший Ускоритель» Уэллса) и, поскольку e=mv квадрат пополам, обладать танковым ударом («панциркнакке») и пробегать стометровку за три секунды. Или за две. Другому дал возможность читать мысли, глядя в глаза.
Счастье-то какое! Да с такими дарами можно стать суперменами, богачами, даже хорошими людьми.
Но таланты свои герои испохабили. Один все старания употребил на то, чтобы стать зятем начальника третьего плана, другой и вовсе в бандюки подался ? опять же районного масштаба.
В общем, сущую правду написал автор. Не родятся у свиньи львятки, а все поросятки?

Гастон Леру, «Призрак Оперы»
Тому, чье детство прошло в хрущевке, брежневке или сталинке, читать готические романы тяжело и непонятно. Все эти потайные ходы, комнаты и целые потайные острова под зданием Гранд Опера с трудом представляет сознание владельца квартиры в 22, 45 метра. Правда, в уроки музыки, которые дает призрак, веришь сразу: в хрущевке, если кто-то отдал ребенка в музыкальную школу, гаммы разучивает весь дом?
К счастью, я в детстве немало часов провел в настоящем Замке, и потому архитектурная часть романа воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Больше бросается в глаза сатирический пласт, слегка прикрытый таинственными событиями: Опера, которой управляет деляга, не отличающий «фа» от «соль», конюшня при Опере на 12 лошадей (для участия в постановочных сценах), в которой работают 6 кучеров, а над ними ? Главный Кучер, в доску пьяные работники сцены, «служба сквозняков», составленная из непригодных к другим делам людей (которым в обязанность вменено ходить по опере и закрывать двери и форточки), пожарные, которых боятся пускать в подвал (вдруг сделают пожар), а, главное, некий Призрак, который и есть настоящий хозяин заведения, и который получает годовое жалование в 240.000 франков черным налом (секретарь ? сумму в сто раз меньшую). А написан роман в 1910 году!
А когда узнаешь, что в Дни Парижской Коммуны в подвалах Оперы коммунары поточным методом расстреливали несчастных буржуа, и вовсе понимаешь ? что Париж, что Москва, отсюда, со дна океана, разница небольшая?

Хеннинг Манкелль «На шаг сзади»
Шведские детективы заметно отличаются от английских, а уж от американских тем паче. Для шведских детективов характерны больное общество (всегда) и больной комиссар полиции (частенько). Общестьво порождает преступность, болезни поражают комиссаров. Комиссар Йенсен, герой Пера Вале, страдал от язвы желудка (обернувшейся раком, который смогли победить только в неназванной коммунистической стране!), комиссар Мартин Бек, герой того же Пера Вале плюс Май Шеваль, страдал от ранения (ну, это понятно, бандитская пуля?), комиссар Валландер, герой сегодняшней книги, страдает от сахарного диабета, в начале повествования еще даже не диагностированного. Поэтому Валландер постоянно чувствует себя усталым, разбитым, подавленным, постоянно забывает мобильник, пистолет, блокнот ? но за всем этим он ощущает одно: Швеция катится в пропасть, и, в сущности, от Швеции до Боснии не так уж и далеко. В правительстве, рассуждает комиссар, вроде порядочные люди, и профсоюзы свободны от мафии, а вот надо же ? теперь шведам все чаще приходится запирать на ночь двери, защищаясь от воров и убийц. Надо же ? на ночь! А днем двери открыты, что ли?
Положим, заперты тоже ? это я узнал из текста. И еще узнал, что шведскую полицию все время сокращают под предлогом модернизации, что шведский полицейский запросто может схлопотать от прохожего, а в ответ ? ни-ни, но все-таки полиция преступников ловит, пусть сахар в крови и зашкаливает за 15 миллимоль на литр.
При всем том шведскому детективу присущ особый дух достоверности, который, впрочем, подтвердить может тот, кто годик, а лучше пять, прожил в Упсале, Мальмё или, на худой конец, Стокгольме.
Карлсон, ау!

Бенедикт Сарнов
"Пришествие капитана Лебядкина. Случай Зощенко"

Рассматривается основной для литератора вопрос: можно ли писать для народа, но без народа, или участие последнего обязательно? И если народ дружно встал на четвереньки, следует ли писателю попытаться возглавить этот процесс, или идти в ногу со всеми где-нибудь в серединке? Или, быть может, есть смысл вовсе поотстать?
Сарнов считает: язык и стиль Зощенко не есть пародия или сатира: это естественный язык, выработанный писателем, дабы стать адекватным миру, в который тот попал. Если народ дружно требует понятного и простого, так, значит, тому и быть. Пушкин и Лермонтов писали для «золотого миллиона» Российской империи. Когда этот золотой миллион исчез («Повесить, непрг?еменно повесить!») или, во всяком случае, сильно съежился, стоит ли делать вид, будто ничего не произошло? Или нужно подладиться под нового гегемона и писать нечто, тому понятное?
Вопросы есть, и вполне удовлетворительные вопросы.
Ответов нет.

Однажды большого поэта
Сослали на Йэху-планету.
Он писать не спешил,
Потому что решил:
Не оценят поэзию йеху.

Александра Маринина «Пружина для Мышеловки»

Есть детективщики, всю жизнь эксплуатирующие один и тот же дебют. Писатель А год за годом (какое год ? месяца на роман вполне довольно!) описывает королевский гамбит, да не просто гамбит, а исключительно вариант Палерио-Муцио, писательница Б ? вариант Капабланки в защите Каро-Канн, группа авторов ? дракона в сицилианке.
Правда, все партии, то есть произведения, к удовольствию зрителей кончаются матом, но даже поверхностный анализ показывает, что мат этот зачастую кооперативный. И потому сюжеты предсказуемы еще до чтения первой страницы. Тем, наверное, они и привлекают своих читателей ? и толпы читателей!
Другие детективщики владеют дюжиной дебютов, как для белых, так и для черных.
Третьи же иногда вообще балуются фишер-рэндомом. Например, сегодняшний случай. Это не просто фишер-рэндом, это фишер-рэндом вслепую, когда не знаешь ни расположения чужих, ни даже своих.
Правда, вскоре две-три фигуры предстают в своем натуральном обличии. Например, ангел в роли участкового милиционера. Этот участковый настолько заботится о стариках подведомственного участка, что на свои деньги арендует помещение под клуб (двадцать тысяч уе), покупает какой-никакой инвентарь, организует для пенсионеров встречи с интересными людьми и совершает другие ангельские поступки. Участковый, как и положено ангелам, холост, содержит полдюжины кошек, и, безусловно, честен и неподкупен. Деньги для него ? пустяки: оказывается, это он в свободное от службы время пишет всю музыку для попсы, остальные только подписываются. А еще папенька этого ангела ? всемирно известный оперный певец, часто встречающийся на сцене с Паваротти, Доминго и прочими звездами, среди которых он равный, если не первый. Есть у ангела и маменька, ужасно волнующаяся перед выступлениями папеньки (и совершенно напрасно, папенька ас из асов). Поэтому участковый регулярно берет в поликлинике левый больничный (что само по себе удивительно: участковым больничные не положены) и срочно вылетает маменьку морально поддерживать. Куда-нибудь в Барселону, где гастролирует папенька, благо шенгенская виза у нашего участкового постоянная.
В общем, под конец все-таки узнаешь, кто был кем.
Жаль только, что мы так и не увидим начальника транспортного цеха, сиречь Черного Короля?

Виктор Пронин "Бомжара"

В пору женского засилья в детективном жанре Виктор Пронин смотрится странно. Примерно как Градский рядом со звездно-фабричной продукцией. Собственно, поэтому ни первого, ни второго рядом никто и не ставит.
Детективы, впрочем, у Пронина разные. Есть вполне чернушные (например, середина сериала «Банды»), одна из повестей стала весьма популярным фильмом «Ворошиловский Стрелок», но лучшие его книги имеют такое же отношение к детективу, как и «Братья Карамазовы» - прежде всего, конечно, «Падай, ты убит». Может быть, за последнюю книгу Пронина когда-нибудь тоже возведут в рыцари, как Конан-Дойла или Салмана Рушди.
В каждой странице Пронина, будь то повесть, роман или рассказ, присутствует Время ? такое, какое есть.
«Бомжара» - типичный шерлокхолмсовский рассказ, но в нем, в отличие от нарочито стерильных творений сэра Артура, тоже есть время.
Прочитал, и вспомнились мандельштамовские строки:
«Нельзя дышать, и твердь кишит червями,
И ни одна звезда не говорит»
Кстати, бомжара ? бывший астроном?

Хилер Бэлок (Hilaire Belloc) «Наполеон»

Наполеон был самым человечным человеком среди современников. Больше всего он желал людям добра и мира. Землю ? крестьянам. Закон, перед которым все равны ? остальным.
Самыми вредными людьми он считал депутатов-парламентариев. Взяточники и проходимцы. И потому для пользы дела, понял Наполеон, следует, чтобы Европа стала единой и получила честного, разумного и справедливого властителя. То есть его, Наполеона Бонапарта.
Всякие неразумные народы, особенно испанцы и русские, не могли понять прелестей нового порядка. Как тот наивный паренек, Наполеон послал войска в Испанию, чтобы землю в Гренаде крестьянам отдать, но крестьяне отчего-то не обрадовались.
Конечно, крепко мешали и монархи, и монахи, которые жаловались крестьянам, что храмы грабят и оскверняют?
Потому Наполеон решил просто взять да и всех победить. Тогда ужо? поймут.
Об этом первая, меньшая часть книги.
Вторая часть посвящена описанию битв и походов. Кадет Биглер был бы в восторге.
В частности о России: Наполеону мешали генералы Зной, Жажда, Бездорожье: август месяц, Наполеон наступает, «и на скверной, широкой «большой дороге» - если можно было назвать это дорогой ? переход за переходом солдаты видели скелеты павших лошадей и даже скелеты людей».
Потом вдруг у Наполеона стали возникать приступы летаргии, он стал прятаться от дневного света?
В общем, природа восстала против Гения.
О Кутузове ? ни слова.
Самое странное, что книгу писал не француз, а англичанин?

Марина Юденич, «Сент-Женевьев-де-Буа»

Никогда не разговаривайте с незнакомками тож. Даже если вы человек тройного закала: дедушка ? генерал-чекист, мать ? ответственный партийный работник, а сами вы бизнесмен изрядного калибра, легальный торговец оружием, надежда и опора нашей новой России.
Пустое. Потому что, при всей закалки вы все-таки человек, а незнакомка ? упырь неприкаянный.
И даже если доведется уцелеть после роковой встречи (не без помощи дедушки-чекиста), то прежним человеком вам уже не быть. Начнете копаться в прошлом ? и такого накопаете, что будущее вам станет безразлично.
Жанр романа определен издателем, как психологическая проза. Уж они определят, издатели. Хотя? Мистический постмодернизм? Эклектический акунизм? Потом дошло (все же долгое сидение в одиночке не проходит бесследно): да это же турбореализм красноярских кровей, вот что это такое! А раз так ? то спрос с автора двойной. Простой и гамбургский.
Посчитаем, состоятельные кроты?

Колин Харрисон, «Убийство со взломом»

Нисколько не будучи американцем, я бы все-таки «Break and enter» перевел иначе. Например, «Зимний Марафон». Потому что главное действующее лицо романа здорово напоминает нашего Бузыкина из фильма Данелии. А ведь живет в самой богатой стране мира и работает заместителем окружного прокурора. А все равно ? денег нет, времени ни на что не хватает, с женой проблема, с любовницей проблема, с работой проблема.
Это, скорее, попытка психологической драмы или даже нравоучительного романа, разумеется, под соответствующим соусом. Недаром герой с почти географической фамилией Скаттергуд ? квакер тридцати лет из старинной уважаемой семьи с почтенными традициями.
Но, в отличие от Бузыкина, нет у Скаттергуда хороших друзей ? с которыми и водочки попить, и по грибы сходить, и по шоссе трусцой побегать.
У него вообще никаких друзей нет.
А вы говорите ? Филадельфия?

Переводят на планету А-1452 в поясе Койпера.
Месяц читать не придется - каравелла, увы, без библиотеки.

(В скобках: там интернета нет. Там даже ватерклозета нет. Деревня Енотка)

Джон Гришем «Крашеный дом»

Согласно общепринятым заблуждениям, каждый журналист мечтает написать книгу, а каждый коммерческий писатель мечтает написать серьезную книгу. Так оно, нет, но Джон Гришем взял да и отступил от своей излюбленной формы-куличика «Адвокат в беде» и написал Настоящий Американский Роман, где, трудно себе представить, никаких адвокатов нет и в помине.
А есть Американский Юг и много-много тяжелой фермерской работы. А негров эту работу делать уже нет. Не те времена.
В общем, доказал, что умеет. Стейнбек, Фолкнер и Гришем.
Читая, невольно приходит на память стишок про серп, молот, и успехи при их применении в стране победившего социализма.
На американском юге ? то же самое. Только еще и жарко.
Впрочем, сейчас везде жарко?

Эндрю Найдерман, «Адвокат Дьявола»

За Гришема Найдерман отыгрался сполна. Адвокатов в книге, что в «Фирме», и ни один из них веников вязать не желает. Ведут себе уголовные дела и выигрывают, выигрывают, выигрывают. И живут себе припеваючи, после каждой судебной победы забираются на вершину небоскреба, где купаются в джакузях и поплевывают с высоты на всю Америку.
Чем так не угодили адвокаты автору, не знаю, но не любит он крапивное племя. Да и от Америки не в восторге. Еще наш советский классик утверждал, что в Америке балом правит Желтый дьявол.
Время и политкорректность внесли поправки. Теперь можно говорить смело: неважно, какого цвета дьявол, лишь бы он хорошо ловил заблудшие души американских адвокатов и этим приближал конец капиталистического супостата...

Стивен Кинг, «Мобильник»

Многих, многих писателей, распахивающих черноземы страха, направил на сие поприще Ромеро с его «Ночью Мертвецов» и прочими зомбишедеврами.
Кинг нисколько не отрицает влияние на свое творчество как киноиндустрии в общем, так и Ромеро в частности ? так, он принимал участие в сборниках «по мотивам» знаменитой трилогии.
А еще в США сейчас новое поветрие ? придумать такой теракт, чтобы дух захватило и не выпустило. До скандалов доходит.
Вот Кинг и написал роман ? тут тебе и зомби, и супертеракт, и еще много чего. Мне сразу пришли в голову Нефф с его тростью калибра 7.62, Матесон ? «Я ? легенда», ну, и, конечно, «День Триффидов» Уиндема.
В своем старом страховедческом исследовании «Пляска Смерти» Кинг открывает секреты, побуждающие писать ужастики так, а не иначе. В частности, он обращает внимание и на аспект остроты конфликта «свой-чужой» - чем консервативнее общество, тем герой суровей и непреклоннее к чужим.
Судя по книге, в Америке начинается ледниковый период.
Одно смущает меня ? как, зачем герой проверяет неисчерпаемое «лекарство» на собственном сыне, когда вокруг полно подходящих субъектов?
Нет, вы как хотите, а мой мобильник всегда отключен.
Пользы мне с такого телефона никакой, конечно, но я твердо считаю: хорошая новость может подождать, а плохая ? и подавно?.

Васелина Павлова, «Специальный отряд космонавтов».


Погрузить своего героя в долгий сон, а затем посмотреть, что из этого выйдет ? прием достаточно избитый. Помимо народных сказок о спящих царевнах на ум сразу приходит роман Уэллса «Когда спящий проснется», повесть Ханлайна «Дверь в лето», памфлет Леонова «Бегство мистера Мак-Кинли», Тендряков «Путешествие длинной в век»? Список можно без напряжения продолжить.
Роман Павловой и есть продолжение, впрочем, довольно занимательное. Преамбула такова: в 1963 году, на излете оттепели, когда наши корабли бороздили вселенную, молодежь тысячами ехала строить Манжерок и другие голубые города, рвалась на Остров Свободы помочь кубинским братьям и сестрам отстоять независимость, набирается новый отряд космонавтов. То есть не совсем космонавтов, а как бы. Им предстоят полеты не просто вокруг Земли, даже не на Луну и Марс, а куда дальше, к звездам. Но и техника пока только готовится, и сам полет займет не один десяток лет. Поэтому пока им предстоит эксперимент по анабиозу. Их заморозят лет на пятнадцать, а потом разбудят, чуть-чуть подготовят и отправят топтать тропинки на далеких планетах. Как раз и межзвездные корабли подоспеют.
Отбирают, как водится, идеально здоровых, идейно преданных, душевно чистых, бессемейных двадцатилетних лейтенантов из разных родов войск, сиротам предпочтение. Отбирают ? и замораживают.
Главное начинается потом, после размораживания. Вернее, не потом, а сейчас, потому что разморозили их аккурат в июне 2007 года. Из двенадцати человек двое не проснулись, один проснулся сумасшедшим, а перед остальными девятью встал вопрос: как жить.
И со всею пассионарностью лейтенантов гагаринского призыва, они этот вопрос на протяжении четырехсот страниц и решают.

Ирина Андронати, Андрей Лазарчук, Михаил Успенский «Марш Экклезиастов»

Если прежде Лазарчук шел под знаменем турбореализма, то сейчас, в хорошей компании, он добавил к нему штандарт турбопостмодернизма.
Хороший штандарт, симпатичный, только не каждому по силам нести его перед собой. То с шага собьется, то песню строевую в раздрай запоет, то и вовсе в кусты, и огородами, огородами ? до хаты.
Этим ? по силам. Хорошо слаженный ансамбль показывает удивительное представление: остросюжетная литература без пыли и копоти. Феерия, одним словом. Ну, как «Фантомас» с де Фюнесом, Маре и Демонжо. Кто из них кто в «Марше? - разбирайтесь сами.
Но прежде чем начать разбираться, настоятельно рекомендуется ознакомиться с началом списка ? культовым романом «Посмотри в глаза чудовищ».
Эх, отчего я не Стивен Спилберг?

Эта книга "write on demand".

Михаил Успенский, "Три холма, охраняющие край света"

С юмористами и сатириками ? с хорошими юмористами и сатириками ? дело обстоит странно. Ну, читаешь, ну, смеешься даже, а потом вдруг задумаешься: а не удавиться ли?
И писатель веселый вдруг превращается в «певца печали», и его упрекают в потере жизнерадостности, оптимизма и вообще положительного взгляда на жизнь.
А он ее, собственно, только и разглядел, жизнь.
В одной из своих книг Успенский пророчествовал, что человечество ждет счастливый конец.
Похоже, до конца еще далеко, поскольку счастья в «трех холмах?.» что-то не видать.
Но как-то не радует наличие отсутсвия оного счастья.

Элизабет Джордж, «Расплата Кровью»

Что титул не кормит, известно хотя бы из судьбы князя Мышкина. Но английский граф в роли полицейского инспектора? Чего им дома не сидится, этим аристократам? Ведь есть у него помимо титула и владения, и арендаторы, а он распутывает гнусные убийства. Ну, я понимаю, нужда, необходимость зарабатывать на жизнь, но из любви к искусству? Впрочем, возможно у восьмого графа Ашертона хорошо развито чувство гражданского долга.
Другое дело ? сержант Хейверс. Ее работа кормит, а работа в полиции ничем не тяжелее работы штукатурщицы или асфальтоукладчицы. Хотя морально, конечно очень тяжело. Мне приходилось участвовать в расследовании в качестве медэксперта, и я скажу, что преступление всегда омерзительно.
В общем, все как всегда ? мир капитала в очередной раз показывает свое звериное нутро.
Побольше бы таких книг публиковали лет тридцать назад ? глядишь, до сих пор бы коммунизм строили?