Рассказы, которые мы читаем

Из любительских рассказов мне вот этот понравился:

Вчера я прогнал моё Одиночество. Открыл дверь и сказал:
- Уходи!
Оно тяжело вздохнуло, опустило голову и сказало:
- Как же ты будешь без меня? Что будешь делать? У тебя ведь кроме меня, нет никого? Мы стали неразлучны, можно сказать, срослись, а ты теперь меня прогоняешь? Что же взамен? Ты нашел замену, что вот так, просто, расстаешься с самым родным и преданным чувством?
- Ничего! Я что-нибудь придумаю! - ответил я. – Я позвоню ей, и она придет. Она будет вместо тебя.
- Но она ведь не любит тебя? Зачем себя обманывать?
- Любит не любит, откуда ты знаешь? Что ты понимаешь в любви?... Я все время слушался тебя, теперь - все, надоело! Так и останусь с тобой до старости. Ты даже стакан воды не подашь. Какой с тебя прок?
- Да уж! Она придет, и ты с ней не соскучишься – это точно! Она с тобой не будет церемониться и философствовать как я, будет болтать без умолку, требовать к себе внимания: чтобы дарил подарки, повсюду ходил с ней под ручку, говорил ласковые глупые слова, ревновал… Да ты сбежишь от неё в первый же день! А ещё, может рога тебе наставить …
- Замолчи! Ты слишком много себе позволяешь! Распустилось!... Всё! Довольно!
- А помнишь, по ночам ты писал, рисовал, сочинял музыку? И у тебя всё неплохо получалось. И я всегда было рядом. Все, чего ты достиг, – благодаря мне.
- Ха! Да если бы у меня не было способностей ко всему этому, разве ты смогло в чем-либо мне помочь? И, чего я добился с тобой?... Ничего! Так что, давай, уходи с миром.
И оно ушло.
Я закрыл дверь. Налил себе рюмку коньяка и залпом выпил. Я редко пью. Но сегодня особый день - "проводы". Коньяк подействовал. Разогрел мою душу.
Хороший коньяк, армянский, пятизвездочный, подарок из Еревана.
Я набрал номер телефона. Я хотел сказать ей, что уже свободен, что она спокойно может приходить.
Она долго не отвечала...
Наконец, я услышал её голос.
- Неужели ты так и не понял, что я не любила тебя, а только жалела!
- Жалела? Но ты... ты очень нужна мне! Приходи, прошу тебя! Здесь и поговорим.
- Мне нечего с тобой говорить... Всё! Больше не звони! Неудачник! - раздраженно сказала она и положила трубку.
Я был полностью подавлен.
- Никто не любит меня, никто! Чем я хуже других?... Ничем! Но меня не любят! Почему?... А-а! Надо быть примитивным и нахальным, а главное, как можно больше льстить, тогда полюбят, тогда и жить будет легче, - усмехнулся я и наполнил бокал до самого края. Но как только я поднес волшебный напиток к губам, меня вдруг что-то насторожило.
Я посмотрел в окно.
Одиночество стояло внизу и смотрело на меня.
В первый раз я увидел глаза моего Одиночества. Большие уставшие грустные глаза.
Я помахал рукой. Оно отвернулось.
- Обиделось, - подумал я. - Ну и пусть. Рано или поздно, оно должно было уйти».
Пошел дождь. Одиночество сгорбилось, подняло свой воротник пиджака (как я обычно делаю), и зашагало от меня прочь.
- Куда оно идет? – встревожился вдруг я. - Кому оно нужно, мое Одиночество? У каждого есть свое Одиночество, и, быть может, даже хуже моего. Оно будет бродить по городу, и повсюду будут гнать моё Одиночество? Выдержит ли оно жестокость и равнодушие, ведь оно у меня очень чуткое и ранимое? Нет! Не выдержит, не выдержит, умрёт, исчезнет. Где я найду другое?Нигде! Оно одно, и навсегда!... О, Господи! Какой же я негодяй? Оно ко мне - всей душой, а я – прогнал!...За что?... За то, что говорило правду?... Чем же ещё оно мне мешало?... Ничем.
Я схватил плащ и выбежал из квартиры.
Настиг я Одиночество на автобусной остановке. Оно одиноко сидело, потупив глаза.
Я подбежал и обнял моё Одиночество.
- Ты прости меня, мой друг! Прости дурака! Да, с тобой мне плохо, но без тебя ещё хуже, невыносимо, хуже! Пойдем, пойдем домой? Выпьем с тобой коньячку с крепким горячим сладким чаем; выкурим сигару - у меня осталось хорошая сигара для особого случая; сыграем Баха на гитаре. Нет, лучше споём с тобой нашу любимую грустную песню. А ночью, если погода будет хорошая, мы понаблюдаем за звездами. Говорят, там произошли большие изменения. Ты ведь знаешь, какой у меня классный телескоп – вместе собирали? Пофилософствуем на досуге - ты ведь так любишь философствовать? А потом... потом поможешь мне записать добрые светлые мысли: они часто приходят, когда ты рядом… Пойдем?
Одиночество улыбнулось.
- Я так и знало, что ты не сможешь жить без меня. Эх ты, дурочек! Я бы и так ушло, если бы увидело достойную себе замену. Ну ладно, пошли. Только ты больше не делай таких глупостей...
- Не буду, не буду! – обрадовался я.
Мы шли по улице и навстречу нам шли прохожие. О, как много людей шло со своим Одиночеством, и как тоскливо смотрели они при этом. Только я радостно шел и всё рассказывал, рассказывал о наших предстоящих новых грандиозных планах моему верному и единственному другу - Одиночеству.

А кто автор?

Обязательно прочитаю.

А мне понравился

Месть
(18+)

Жена,теща и дети уехали на дачу. И я остался один на один с тестем. Тот,как обычно,выпил рюмочку,кинул себе в жерло вулкана пельмень и завел старую пластинку:
— Вот,при Иосифе Виссарионыче,мир праху его,был порядок. Но не просто порядок,а железный порядок. Чтоб,если мышь пикнет не по назначению,ее тут же в органы и на выселки. Или еще чего похлеще!
Раньше я не выносил такие речи и тут же лез в драку. Кричал что-то про репрессии,про дядю Колю,пропавшему где-то в Казахстане. Про деда,раскулаченного и сосланного в Печору. Короче,чуть до драки не доходило. Но сегодня я молчал,и тому была веская причина. Тесть,не видя ответной реакции,несколько озадаченно продолжил:
— Вот Путин. Тот,конечно,молодец. Нассал в глаза американцам,отобрал у них наш Крым. Но против Иосифа Виссарионыча — слабак. Что он со всей вашей братией валандается,не понимаю. А вот бы посадить всех в вагоны и на севера!
Тут тесть прикрыл глаза и мечтательно промурлыкал сквозь усы:
«По тундре,по железной дороге,где мчит курьерский Воркута-Ленинград».
Он кинул в себя еще рюмочку и победоносно посмотрел на меня. Я продолжал молчать и это,было видно,его серьезно озадачило.
— Молчишь? Сказать уже нечего. Вот Светка,дура,вышла за тебя. И я тогда не знал,что ты врагом окажешься. Пятая колонна. Придет,придет время,всех ваших прищучим. Узнаете тогда,чем ваша фондовая биржа отличается от шконки и лесоповала. Мать вашу.
Я,продолжая читать«Зеленого короля» Сулицера,промолчал вновь и только внимательно посмотрел на тестя через очки. Это его взбесило окончательно.
— Санкции им,видите ли,не нравятся. Пармезану им не хватает. А попробовали бы как мы. На хлебе да на воде БАМ строить!
Тесть всю свою жизнь проработал начальником дистанции пути в Питере и,судя по его брюху,питался всю свою жизнь в общем даже неплохо и ни на БАМе,ни на какой-нибудь другой стройке коммунизма и близко не был. Но я опять промолчал. Тот,видя,что сегодня спорить не с кем,остыл и позвал меня на балкон выкурить по сигаретке перед сном. И только мы задымили,под балконом остановился какой-то черный ретромобиль,оттуда вышли три человека в черных,кожаных плащах и направились к нашему подъезду.
— Во,гляди, — восторженно указал на них пальцем тесть. Небось Путин мои слова услышал и щас как арестует пол нашего подъезда. Вот на таких же машинах,мне мой отец рассказывал,раньше НКВД по ночам приезжал. Врагов народа за яйца хватал и на Колыму! И на Колыму!
Ну,тут я немного приподниму завесу секретности. Вчера,зная,что мне предстоит жить вместе с тестем неделю и испытывать все эти семь дней или 168 часов непрерывное информационное давления,я нашел в Интернете одну контору и договорился с ними устроить у нас маленький спектакль для одного зрителя. И спектакль этот назывался«Арест врага народа в стиле 37 года». Стоимость — одна тысяча американских тугриков. В приложении к договору было указано,что зубов тестю не выбивать и никаких физических воздействий не применять. Хотя я и просил,но директор той фирмы был не приклонен:
— Попугать,попугаем. Но сидеть из-за вашего тестя я не намерен. И,вообще,прежде,чем жениться,надо было познакомиться с родственниками поближе!
И где-то он был прав. Но тут раздался звонок в дверь.
2 часть
Тесть как-то сразу напрягся.
— Погоди-как,сынок,не открывай. Мало ли что. Я сам в глазок посмотрю.
Он подкрался к входной двери и посмотрел в дверной глазок.
— Кто там?
— Это соседи снизу. Вы нас опять затопили! — раздался взволнованный женский голос.
— Как затопили! Не может быть!
Тесть быстро снял дверную цепочку и открыл дверь. Но вместо соседки в домашнем халатике в квартиру вошли три здоровых амбала. Как раз те,которых мы видели с балкона.
— Никифоров Петр Сергеевич кто из вас будет? — спросил один из них,видимо главный.
— Я-я, — слегка заикаясь и побледнев,ответил тесть. — А что случилось,товарищи?
— Тут вопросы задаем мы. Присядьте,Петр Сергеевич. Нам предстоит долгий разговор. — И человек в кожаном плаще незаметно подмигнул мне. И тут у меня на душе такая музыка заиграла. Я смотрел на внезапно потерявшего в росте тестя,на его опущенные уголки рта,на растерянные и испуганные глаза. Бетховен. Пятая симфония. Не меньше. Парапапам. Парапапам!
Тесть присел на табурет.
— Я готов ответить на все ваши вопросы,товарищи. Только скажите,может вы ошиблись. Может вы пришли не за мной,а вон за тем молодым человеком? — и он указал взглядом на меня.
«Вот,сука», — подумал я.
Но человек в кожаном плаще только рассмеялся сухим и неприятным смехом.
— Органы никогда не ошибаются. И если к вам пришли так поздно,то это вовсе не ваша заслуга. Это наша недоработка. И мы ее сейчас исправим. Курите?" - он протянул серебрянный портсигар тестю с папиросами«Герцеговина Флор». Эти папиросы я вчера по всей Москве искал. Удалось найти только на «Авито».
3 часть. 23−46.
Тесть взял папиросу,постучал ее по столу,смял двумя пальцами и прикурил от протянутой ему бензиновой зажигалки. В это время один из амбалов включил настольную лампу и направил ее на тестя. Второй же встал у него за спиной.
— Итак,Петр Сергеевич,нам стало известно от проверенного источника…
— Федька — сосед накапал, — вскочил с табуретки было тесть. Но его очень быстро вернули на место.
— Не надо дергаться,Петр Сергеевич. Я продолжаю. — человек в кожаном плаще достал из потертого временем портфеля(тоже купленного мной на «Авито») папку с документами.
— Продолжим. Вы были этим летом во враждебной нам отныне Турции и с какой целью?
— Я отдыхал там. По системе«все включено». Но,товарищи,дорогие вы мои,откуда же я тогда мог знать,что это враги?
— А знать не надо. Надо чувствовать. Как виски дерьмовый пить на халяву,так вы все горазды. А как Родину любить,когда все выключено,так и нет никого. Ишь ты. Флаг власовский под иконами повесил. Сука потная. Враг народа. Подстилка пиндосовская!
Я увидел,что человек в кожаном плаще начал заводиться,но не придал тогда этому большого значения. А тот продолжал прессовать тестя:
— В глаза мне смотреть! И отвечать только«Да» и «Нет». «Да» и «Нет». И если ты мне,падла,соврешь,то твои яйца утром будут болтаться на березе под твои окном. А ты сам в это время будешь писать явку с повинной на Лубянке. Ты все понял,Петр Сергеевич,или еще разок объяснить?
Я никогда не видел,как человек может седеть прямо у тебя на глазах. И хотел уже было вмешаться. Но тут тяжелая рука одного из амбалов вдавила меня в кресло.
— Не надо нам мешать. Мы всего лишь выполняем поставленную перед нами задачу.
И я затих. Далее последовала целая серия быстрых вопросов.
— Вы любите Путина?
— Да!
— Вы писали в органы заявление на своего зятя?
— Нет,но я уже был готов…
— Не надо. Только«Да» и «Нет». Вы пьете виски,джин,ром?
— Нет. Только нашу,родимую!
— Врете. Вот фото. Вы в мексиканском ресторане пьете текилу.
— Признаю. Было. А что мы с Мексикой теперь тоже воюем?
— Молчать. Не вам решать — с кем мы воюем. «Да» или«Нет»! «Да» или«Нет»! Только«Да» или«Нет»!
— Марка вашей машины — «Форд»?
— Да.
— Компьютер марки«Яблоко»?
— Да.
— Вы верите в бога?
— Да
— Вы коммунист?
— Был,каюсь. А как надо?
— Надо правду. Остальное напишем мы. Вы,Петр Сергеевич,даже не представляете,в какую историю вы вляпались. Живете с врагом народа, — тут палец человека в кожаном плаще указал на меня. — Ваша дочь с ним спит,а вам хоть бы хны. Жрете санкционный сыр,присылаемый вам с Финляндии от вашей двоюродной сестры. А значит плюс ко всему — родственники за границей. А это оттягощающие и меньше десяти лет с конфискацией я уже и предположить не могу. Но пойдем дальше и будем вынимать все ваши скелеты из ваших шкафов!
Часть 4. Последняя. 0−24
Теперь можно отвечать поподробнее. И расслабьтесь,Петр Сергеевич. Я же чувствую,что вы в душе наш. Ну,немного заблудились в политической ситуации. Это бывает. А вот если все сейчас как на духу мне расскажите,то я,так и быть,похлопочу перед начальством. Может срок и скинут. А то и вовсе условный дадут. И пойдете вы не по расстрельной 58 статье,часть 1-а. «Измена Родине» со всеми вытекающими. А по той же статье,но часть четвертая. Всего лишь«Оказание помощи международной буржуазии». Три года вместо расстрела. Хотите выпить? — и человек в кожаном плаще протянул тестю фляжку. Тот жадно сделал несколько глотков и начал торопливо и быстро говорить,щурясь от света настольной лампы:
— Я виноват,я очень виноват,что опустился с головой во все это буржуазное дерьмо. Я предал интересы партии и государства. Я не пошел воевать за Донбасс и только смотрел его по телевизору. Я был рад возвращению Крыма,но поехал не туда,а рванул в проклятую отныне и до конца века Турцию. Я не пошел громить их посольство,когда они сбили наш истребитель. Я ел на Новый Год их мандарины,хотя и подозревал,что они далеко не абхазские. Я не проклял свою дочь,когда узнал,что она хочет переехать с этим придурком в Европу и жить там. И я ел,ел этот проклятый сыр,чтоб он навек застрял у меня в глотке!
Человек в кожаном плаще с интересом разглядывал тестя,как-то даже любуясь им. Потом он внезапно побагровел и закричал:
— Этого мало! Ты,сука,должен каяться на коленях передо мной. Это я прошел Донбасс. Это я воевал за тебя в Крыму. Это я зализывал раны здесь,когда ты жарил свою *** в Анталии. Это ты теперь крестишься на купола и порвал свой партийный билет,когда испугался насмерть в 91 году. Это ты предал Сталина — нашего великого вождя и учителя!
И он со всего размаха ударил тестя по лицу. У того пошла кровь из носа и он тихо сполз с табуретки на пол. Я вскочил и бросился на его защиту. Но куда там против троих… Когда они ушли,я подполз к тестю и обрадовался,что тот осмысленно смотрит на меня и пытается что-то сказать. Потом я ушел в ванну,смывал там кровь и размышлял на тему,что за тысячу моих американских тугриков меня же и …
Но тут раздался тихий голос с кухни:
— Сынок,ты прости меня,сынок. Только Светке и ее матери не говори ничего. А в Европу езжайте,я против не буду.
И тогда я подумал: «А,может и не зря я все это затеял. Как вы считаете»?

Декабрь 2016

© Дмитрий Зотиков 69
/SPOILER]

Говорили, что на болотах раньше пропадали люди. Что, вроде как нечистая сила в те времена была не то, что нынче. Но я вам скажу так: сейчас и болото — одно название. Воняет, да и только. Кто там пропадет? Тонуть уж поди негде. Что за народ? Сил нет смотреть на это все высокотехнологичное общество кнопкодавов.

Мне 103 года. Внук приехал — в телефоне сидит.

— Поди, — говорю, — крапивы мне с болота принеси.
— Чего принести? Ща, — отвечает, — погуглю.

Пошел, в общем. Я лег вздремнуть, но сон прерывистый, беспокойный. Час его нет, два. На мобильный звоню — вне зоны доступа. Беда! Угробил внука. А между тем стемнеет скоро...

***
В детстве я вот так же ушел за крапивой. Мать отправила. В то время это была моя обычная обязанность. Наше хозяйство после войны было скудным: корова, да парочка поросят-доходяг из колхоза, вот для этих двух я и старался, нещадно жаля свои руки. Хотя, Господи, ходили то мы тогда голыми да босыми. Зимой в школу идти не в чем — одни на двоих валенки с братом. Да что школа? Другое дело на льду подурачится охота. А как? Валенки-то одни. А лед он вот — выбежал из хаты и катайся, сколько влезет. Вот я в окно гляжу на сверстников своих, а завидно — ужас. Брат-то у меня старше, валенки не дает, только по шее может. Выбегаю полураздетым, босым и по снегу к ним. Прокачусь разок-другой и назад в хату, на печи греться. Мать за уши оттаскает, а у меня душа поет. Вот жизнь-то была, тяжелая, но радости эти детские до сих пор со мной.

Так, значит, о чем это я? Ага, о крапиве. Суббота тогда была, а мать говорит, пойди и на воскресенье крапивы принеси. Поросята ведь по праздникам тоже есть хотят. Мол, заготовь, чтоб не бегать. А уже вечереет, помню, ну как сегодня вот. Пришел к болоту. А там жизнь бурлит, запахи, шорохи в траве, шум листвы. Эх, не так сейчас. Может старым стал, переборчивым? Зашел, помню, дальше обычного, словно одурманенный, после этого нахлынувшего откровения. Брожу, крапива даже не жалит меня вовсе. Солнце тем временем уже село, но ещё ее светло на улице. Собрал два мешка и лег себе в траву. Когда слышу, вроде зовет кто. Голос женский, такой мелодичный.

— Митя! Митя!

Ёлки — я ж Митя. Чтоб меня вот это девушка звала так. Ух! А мне-то 15, гормоны играют. Пошел искать. Про мешки и вовсе забыл. Брожу по тропам знакомым, а голос так и ведет меня в топи. Как завлекает в эту жижу тягучую. Я и так, и так. Перепрыгиваю с тропы на тропу. Не приближаюсь ни на метр. Думаю да ну его. Темно почти. Оглянулся. А где я? Тропы знакомые, а места нет! По звездам не ходил ни разу. Ночевать здесь, что ли? А мать? Ох, как подумаю. И так без мужа осталась…

Деревья выкрученные все вокруг, вроде их в узлы вязать пытались. Туман садится. Вперед гляжу — знаю, куда ступать, как пройти, а назад оглянусь — чужая местность, незнакомая.

— Митя! — слышу опять.

Перекрестился да и пошел вперед. Тропы уже чувствую рыхлеть стали, ноги вязнут помаленьку. Тут сбоку всплеск резкий услышал, отпрянул от неожиданности, да и нырнул по пояс. Страх сковал: дергаться, метаться охота, но знаю, что так только ко дну быстрее пойду. Сердце колотит, но мозги, слава те господи, холодные еще. Дрожь меня прямо пробирает всего.

— Митя! — слышу, где-то рядом за спиной. — Ты чего это не идешь ко мне?

Молчу. Ну, думаю если и выберусь отсель, то точно седым. Что за баба меня зовет?

— Митя! — прямо над ухом у меня пронеслось.
— Чего тебе? — спрашиваю.
— А ты загадку отгадай и скажу, — и смеется где-то сверху надо мной, только не вижу ничего.
— Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мен....
— Ха-ха-ха! — заливается прямо, но смех мягкий, не злой. — Дурачок попался, — говорит. — Слушай: всех ждет, никто не спасет.
Думаю, вот вляпался. А говорят еще с косою приходит.
— Это что же конец мне прямо на этом самом месте?
— А ты как хочешь?
"Угу. Значит, возможны варианты".
— Жить хочу.
— Жаль. Ну, ступай, коль так.
— Это куда же?
— А ты попробуй правую ногу вперед подвинуть.

Действительно чувствую, что вроде бы как ступень нащупал. Уперся — выбираюсь потихоньку, потом левую, тоже ступень оказалась под ней. Вышел. Только конечно не сухим из воды, а мокрым и капитально измазанным в болоте.

Оглядываюсь, чтобы разглядеть обладательницу такого приятного голоса со столь страшной профессией, но окружает меня лишь туман, который серебрится под луной. Он стелется низко.

— Ты еще здесь? — спрашиваю я и отмечаю для себя, что в голосе моем звучит нотка надежды на отклик.
— Конечно. Неужели ты думал, что я просто так оставлю тебя, даже не услышав слов благодарности в свой адрес?
— Спасибо, — хмыкаю я, все же, со Смертью нужно быть учтивым. — Почему я тебя не вижу?
— Не время, значит.

Голос мне теперь кажется еще мягче, еще нежнее. Даже уходить мне не хочется. Хотя стоп! А куда идти-то?

— Мне незнакомы эти места. Одному дорогу домой не отыскать.
— А я зачем? — смеется Смерть. — В игру сыграем? Выиграешь — укажу дорогу.

"Так. Игры со смертью. Не хорошо, ёлки-палки".

— А если проиграю? — спрашиваю.
— Получишь утешительный приз.
— Играем! — махаю рукой, вот дурной же был в молодости.
— Ура! — радуется Смерть. — Люди в большинстве своём страшные зануды, но ты приятно отличаешься. Да и чего тебе бояться-то? В любом случае в выигрыше останешься.

Странно это. Стоишь среди тумана, укрывающего болото, казалось бы, в двадцати минутах ходьбы от деревни, но при этом местности не узнаешь, да еще и со смертью диалог ведешь.

— Игра простая. Я опишу тебе три события из твоей жизни. Одно из них — наша с тобой встреча. Второе — моя встреча с кем-то из твоих близких, а третье — тебя и твоей семьи не касается. Ты можешь отказаться от любого из них, но, как сам понимаешь, уж лучше бы тебе выбрать то, где мы с тобой встретились. Угадаешь, откажешься от него и проживешь очень долгую жизнь, умрешь седовласым долгожителем, а меня встретишь, как старую подругу.
— А не угадаю, и тогда что?
— Утешительный приз, говорю же.
— Приз выходит. И что же это?
— Сухую одежду, плюс теплый и безопасный ночлег на этом болоте. Когда придет рассвет, все здесь станет, как прежде и ты легко отыщешь дорогу.
— А если я просто дождусь рассвета?
— Дело твое конечно, но теперь рискуешь хорошенько здесь промерзнуть и капитально укоротить себе жизнь.
— Почему теперь?
— Потому что сказал «играем», — Смерть смеется звонким смехом, но нет в нем злобы, а лишь игривость и баловство.

Да уж, влип, так влип, ничего не скажешь.

— А если откажусь от события, что близкого касается, тогда что?
— Тогда он проживет долго, а ты здесь переночуешь и утром, как ни в чем не бывало, домой потопаешь. А умрешь когда положено, ясное дело.
— Хорошо. А варианты с тем, кого не касается?
— Да та же история. Уйдешь домой утром, заночевав здесь, дожидаясь своей смерти. А те, кого касается, еще долго меня не увидят. И представь, они даже не подозревают, что сейчас судьба их зависит от твоей везучести.
— То есть выходит, что два их трех вариантов ведут меня к дому только утром и лишь один выводит сегодня же. Стало быть, если угадаю правильно — сразу пойму...
— Стало быть, так...
— Ну, давай события свои, чего молчишь?
— Летом он окажется разбужен талантом, и виной тому буду я, — монотонно говорит Смерть. — Вот и думай о тебе это или нет, а я пока что второй случай расскажу, — Смерть ненадолго умолкла, но потом сказала: — Среди поля поломка, но колесо ему лучше бы не качать, потому как я за ним прячусь.

Тут меня прямо прошибло. На тракториста ведь собираюсь учиться. Оно. Точно оно.

— Дальше, — говорю.
— В гараже лучше бы ему держать ворота настежь, иначе я здесь, рядом.
— Всё? — спрашиваю.
— Всё. Осталось тебе лишь угадать.

Задумался. Гараж, в принципе, и ко мне может относиться. А что за талант в первом случае? Хрен знает.

— Там, где про колесо среди поля выбираю.
— Уверен? — спрашивает смерть надломленным голоском, будто переживает за меня.

«А может про талант это?» — думаю. Самый неочевидный вариант зачастую самый правильный оказывается. Да нет блин. Какой еще талант у меня?

— Про колесо. Ответ окончательный.
— Обернись, — говорит Смерть. — Туда тебе.

Оглядываюсь. Наконец-то! Тумана позади нет. Тропа выскочила из него и исчезла среди знакомой мне березовой рощицы.

— Поздравляю, — ласково говорит Смерть. — Ты молодец.
— А какой из двух случаев касается моего родственника?
— А об этом, Митя, ты узнаешь сам. Иди себе. Жалко, что не скоро теперь увижусь с тобой. Про колесо не забудь в поле.

Туман исчез и спустя полчаса я оказался дома. Мать даже ничего не заметила…

Прошло еще пятнадцать лет. Я стал трактористом, по сути, это стало путевкой в жизнь. Я много работал и получил два ордена за свои трудовые заслуги. Про колесо всегда помнил. Заглох трактор как-то в поле. Колесо заклинило. Ехал не один — с напарником.
Говорит:
— Ну чего ты? Давай сами починим.
— Не лезь, — отвечаю.

Не послушал… Вылетел диск, который под давлением был — разворотило ему живот, кишки наружу. Но выжил! Инвалидом на всю жизнь остался, но умер вот — лет десять назад. Лежал полжизни на кровати, в потолок смотрел да водку пил. Жутко.

Вот так благодаря Смерти я дожил теперь до 103 лет. Энергии во мне вагон целый, а жить устал, чувствую угрызения совести, ведь из-за меня парень пострадал. Я ведь мог отговорить его, но не стал. Почему? И в ответ сам себе, не сразу, но все же сделал признание… Наверное, потому что я хотел убедиться, как это могло бы произойти со мной. Невыносимо целую жизнь носить эту тяжесть в душе.

Спустя лет восемь после случая в поле мой сосед сбоку полез пьяным в гараж ремонтировать свою колымагу и не увидел, как дверь входная потихоньку захлопывается. В общем, умер он — задохнулся угарным газом в смотровой яме.

***
Вот и спешу я теперь к внуку. Зачем я только послал его?
Идет мне навстречу. Радостный. Отлегло маленько. Мешок пустой тащит.

— Ты где пропал?
— Не поверишь, дед. Уснул! Зато я теперь знаю, о чем писать.
— В смысле?
— Я книгу хочу написать, и вот наконец-то пришла ко мне идея.

Тут прямо ёкнуло внутри.

— О чем книга?
— О смерти.

Как заклинило меня всего. Молчу. Внук только поглядывает искоса. Точно о нем ведь предсказание о таланте. Не проживет долго…
Походил я немного, да и пошел на ночь к болоту.

Вновь туман окружает меня. Вновь места незнакомые. Вновь я слышу голос девушки, как и много лет назад, только теперь и вижу ее.

Бледная, волосы ниже плеч, темные, как смоль. Только одежда на ней словно смазана, словно кто-то отключил вдруг резкость, и я вижу лишь, что она такая же серебристая, как и туман, окружающий эту небольшую и совершенно незнакомую мне полянку.

— Ну, здравствуй, Митя.
— Значит, о внуке моем говорила? Значит, он теперь помрет? А вдруг это талант, которого мир не видел? Не забирай его. Прошу, — упал на колени. Сам от себя не ожидал.
— С чего же ты взял, что я заберу его? Поднимись. Не пристало тебе.
— Как же: «летом он окажется разбужен талантом, и виной тому буду я»?
— Вот и подумай. Что тебя разбудило сегодня? Разве не то, что ты вдруг понял, что внука до сих пор нет? Талант — это он, Митя, твой внук. А виной тому я, потому что время твое истекает.
— Значит, вот почему я вижу тебя? Пора?
— Пора.
— Так это что же выходит, что колесо не обо мне было?
— Нет. О человеке, который, по сути, никем тебе не был. Ведь он прожил долгую жизнь, хоть и печальную.
— Почему же ты меня отпустила тогда сразу, а не оставила на ночь в лесу, как было условлено?
— Понравился ты мне. Схитрила.

Не знаю, почему, но я вдруг обрадовался. Тяжелый камень упал с моих плеч, но усталость, казалось, стала еще сильнее. Я был рад все это слышать.

— А сосед мой? Разве родственник?
— В тринадцатом колене у вас родство. Когда село заселяли ваши предки, два брата, были рождены в одной семье, от одних родителей. Со временем связь поколений стерлась и ты жил столько лет, даже не подозревая, что за забором у тебя поселился твой родственник. Такая вот история.

Я молчу. Мне легко и приятно быть здесь.

— Я очень рад видеть тебя. Твой милый голос очень к лицу тебе.
— Друзья? Не сердишься на меня?
— Нет.
— Тогда смелее.

Смерть протягивает мне руку, и я смело шагаю навстречу ей.

Она улыбается мне, и я тоже не могу сдержать улыбки.

Свобода.


Большой Проигрыватель©

Сиди, не сиди, а начинать надо! Василий Волга

Много разговоров о санкциях. В сети. В курилке. В метро. В телевизоре. Меня сегодня даже консьержка спросила, а что я думаю о новых санкциях. Прямо пошесть какая-то.

Я консьержке ответил. Я рассказал ей историю, которую мне, в свою очередь, лет уже двадцать пять тому назад рассказал мой сокурсник по военному училищу. Мой друг.

Друг мой этот был родом из Рязанской губернии. Из деревни. И был у них в деревне один хлопец. Душа человек. Был он весь огромных размеров. И рост, и вес, и сердце, и руки. И кулаки, правда, тоже были огромные.

Когда трезвый был – любимец всей деревни. Свинью зарезать, телегу починить, забор поправить или еще что, все звали Федора. По кузнечному делу был Федор. Силен был и ловок и тяжел на руку, не доведи Господь. Все одновременно. Идет, бывало, Федор по улице, а старухи внимательно всматриваются в его походку: ровно идет или не очень. Не то, чтобы Федор запивал, не водилось за ним такого, но вот если случался какой праздник, и если жена его, Дарья, не уследила, то бывало всякое. Старухи, заметив характерную походку Федора, очень быстро пропадали со своих лавчонок, возле калиток. Их словно ветром сдувало.

Но если Федор шел ровным шагом, улыбался и всем кланялся, то старухи наперебой забрасывали Федора просьбами и выносили ему каждая по крынке молока.

Русским человеком был Федор, одним словом, широким человеком. Тесно ему иногда бывало на деревенских улицах, но ради своих односельчан положил бы он свою белокурую голову, даже совершено не задумываясь.

И вот случилась как-то свадьба в деревне. Причем такая свадьба, которую Дарья с Федором игнорировать никак не могли. Замуж выходила родная сестра Дарьи.

Накануне Дарья имела с Федором серьезный разговор.

Федор обещал.

Дарья не поверила, но делать было нечего. Сама себе сказала, что глаз с мужа спускать не будет.

Да не так сталось, как гадалось.

Ох уж эти деревенские свадьбы! Когда всей деревней. Когда шалаш и столы во дворе. Когда готовят все бабы и все бабы всем бабам помогают. Движение, люди, кум с утра пьян, бабы носят, запах махорки и самогонки и разговоры о том, сколько банок этой самой самогонки было закопано в хлеву и сколько выкопали на эту свадьбу. И жара, и мухи, и босоногая детвора. Август. Прозрачная береза во дворе, кусты крыжовника и куриное дерьмо даже на скамейках.

Деревенские свадьбы. Может сегодня это уже и не так. Если не так, то мне жаль деревню.

Дарья сидела возле Федора. Контролировала. Федору было, конечно, неудобно, он пыхтел и виновато озирался по сторонам, но общественность была на стороне Дарьи. Некоторое время. Потом и Дарья сама, немного, все же выпив, решила, что негоже вот так сидеть, сложа руки, когда все бабы вокруг заняты работой, и, вспорхнув со своего места, на короткое только время отлучилась от Федора. Буквально через минуту Дарья вернулась. С Федором все было в порядке. Вид тот же. Брови на месте. Глаза светлые. Дарья улыбнулась. Сказала Федору строго: «Федор!». Поцеловала его и вновь улетела в летнюю кухню.

И как обычно это бывает – мир не без добрых людей. Кто-то Федору поднес. Одним стаканом, конечно, Федора было не закрепить, но вот человек сердобольный оказался рядом с Федором. Все подливал и подливал. Как потом оказалось, он был из другой деревни. Про Федора слышал, конечно, но лично знаком не был. И наливал Федору совсем без задней мысли.

Опытные старухи, после неизвестно какого там стакана, стали обращать особое внимание на брови Федора. Лицом-то он не был пьян. Все, как всегда. Но вот брови! С каждым стаканом они становились все ближе одна к другой, все больше дугой выгибались, все больше выражение лица у Федора становилось вопросительным. Он словно что-то хотел спросить, словно хотел что-то выяснить и что-то очень важное и волнующее его, но вот ответа никак не находил…

Когда Дарья в очередной раз выбежала из летней кухни, неся уже в своих руках несметное количество тарелок с молочным киселем, она в ужасе остановилась посреди двора и увидела Федора в том состоянии, когда всем уже лучше было идти домой.

Федор потихоньку раскачивался взад-вперед, и с усилием водил руками по ногам, хлопая себя по ляжкам, и, вдруг, в какой-то момент, как раз тогда, когда Дарья выбежала с киселем, он положил свои огромные клешни поверх стола, поднял свою бычью голову, обвел всех тяжелым красным взглядом и произнес фразу, которая мне уже тридцать лет очень часто дает ответ на многие затруднительные вопросы жизни. Федор очень основательным голосом произнес: «Ну, что, братцы! Сиди, не сиди, а начинать надо!».

Долгие годы потом в деревне вспоминали эту свадьбу. Федор за свой счет делал ремонт, Дарья бегала по всем дворам и просила у всех прощения за Федора, но вот странное дело случилось в деревне. Даже удивительно как-то случилось. Федора стали уважать еще больше. Особенно мужики.

Вы спросите: о чем я? Мол, какова мораль? Да нет тут никакой морали. Это я просто так. О санкциях.

Тортик

Однажды Геннадий Николаевич собрался к женщине. Ну, как водится, купил вина и тортик. Мерзкий такой тортик, надо сказать. Много крема и совсем никакой закуски. Геннадий Николаевич поморщился, когда покупал его, но всё же купил. «Лучше бы колбасы…» — подумал он и тоскливо поглядел на полки с водкой. Но, тем не менее, пересилил своё вполне адекватное желание и поступил неадекватно: купил вина и тортик.

Женщину звали Алевтина Михайловна. Она была старой девой и, наверное, стервой. Но другой женщины у Геннадия Николаевича не было. Поэтому он взял свой дурацкий тортик — «Лучше бы колбасы…» — и вина — «Гадость какая!» — и пошёл на остановку троллейбуса.

Троллейбуса долго не было, и Геннадий Николаевич начинал потихоньку злиться. Была осень, и шёл мелкий дождик. Зонтика не было, и Геннадий Николаевич замёрз и основательно промок. «Водки бы…» — подумал он, с ненавистью поглядев на тортик. «И колбасы…» — сразу отозвался желудок. «Чего меня несёт куда-то?» — Геннадий Николаевич задумался… Троллейбуса всё не было, а дождь становился всё сильнее. «Заболею…» — Геннадий Николаевич снова покосился на тортик. На остановке никого не было, и ему стало совсем тоскливо…

- Давно стоите? — за спиной раздался молодой юношеский голос. Геннадий Николаевич обернулся и увидел парочку. Совсем молоденькие юноша и девушка.
- Давно, — буркнул он в ответ и отвернулся.
- И троллейбуса не было? — снова спросили за спиной.
- А чего бы я тут стоял? — Геннадий Николаевич снова обернулся и сверкнул глазами.
- Извините, — юноша слегка смутился.

Дождь усиливался. За спиной слышалось перешёптывание. Геннадий Николаевич напряг уши и стал прислушиваться.

- Я хочу торт, — сказала девушка.
- Да ну его, там слишком много крема, фигуру испортишь…
- Значит я, по-твоему, толстая?! — в девичьем голосе послышались нотки обиды.
- Нет, конечно, нет! — юноша стал её успокаивать.
- А почему мне нельзя торт?
- Ну, где я тебе сейчас торт возьму?
- В магазине, где же ещё? — девушка, похоже, обиделась.
- Ну, зачем нам торт? — парнишка из последних сил пытался выкрутиться. — Разве нам и так не хорошо?
- Тебе для меня торта жалко? — девушка почти плакала.

Геннадий Николаевич с ненавистью поглядел на проклятый тортик. Ему было стыдно, что у него есть тортик, а у них нет. «Наверное, у парнишки просто нет денег,» — подумал он.

Украдкой оглянувшись, он увидел, что девушка смотрит в другую сторону, а парень шарит в своих карманах, добывая смятые купюры. Перед глазами вдруг встала Алевтина Михайловна в стоптанных тапках на босу ногу, длинном цветастом халате, и два её кота, норовившие всё время наделать в ботинки Геннадию Николаевичу. Почему-то вспомнились её слова про то, что девственность — главное богатство каждой женщины… Он передёрнул плечами, то ли от холода, то ли от этого видения, и подошёл к парню.

- На! — сказал он коротко, всучил ему в руки торт и, повернувшись, решительно пошёл прочь.

Отойдя уже довольно далеко, он услышал, как девушка крикнула ему вслед:

- Спасибо!

«Заболею,» — снова подумал он, входя в тепло магазина. Покупателей не было, и миловидная продавщица улыбнулась ему навстречу.

- Вы опять за тортом?
- Что?! — Геннадий Николаевич уставился на неё, как на последнюю дуру. — Никакого торта! Бутылку водки и палку колбасы!

Двое влюблённых были совершенно счастливы, целуясь в тёплой темноте подъезда и угощая друг друга тортом. Алевтина Михайловна гладила своих котов и думала, что все мужики сволочи. А девственность — главное богатство каждой женщины. Геннадий Николаевич выпил водки, закусил колбасой и заснул абсолютно удовлетворённый проведённым вечером.

Источник

Про шапку

Было это в середине 90-ых в славном городе Чита. Те редкие иногородние студенты и немногочисленные приезжие в шутку переиначивали название города на ЧИТАГО.

Был в их рядах и скромный студент, ласково прозванный за острую бородку и кудряшки на голове Иудушкой. Вид у него был типичный
для студента-ботаника: худой, в очках, в общем, совсем не презентабельный и женским вниманием он был обделен. В ту пору только
входили в моду малиновые пиджаки и прочая чепуха. Но зимой-то в пиджаке не походишь, поэтому крутого перца можно было определить по цельной норковой шапке. Ну а так как хорошая шапка в любом случае практичнее пиджака, пусть даже малинового, то этот ботаник решил скопить на эту шапку, невзирая на здоровье и хилые же силы. Копил он долго, обделяя себя всеми радостями, и умудрился даже подработать одно время грузчиком на вокзале.

В общем копил он долго, как тот чиновник из Гоголевского рассказа про Шинель, ну и скопил. Конечно, завистливые поздравления
одногруппников и, наконец-то, заинтересованные взгляды девушек. Только долго радоваться ему не пришлось. Ну точно как по Гоголю, возвращался он поздно вечером к себе в общагу. В темном переулке, недалеко от общежития его конечно поджидали. Но не один, как в том рассказе, а человек десять не меньше с его слов. Шапку сняли, да мало того что сняли, а так как он усиленно сопротивлялся за свою недавно приобретенную непосильным трудом собственность, так еще и навешали ему неслабо. Лиц нападавших он не то что опознать не мог, он их в темноте-то и не увидел.

Милиция могла только посочувствовать, хотя стоит отдать ей должное, и пыталась найти обидчиков, но безрезультатно. Обиженный на злую судьбу, Иудушка стал снова копить, но на этот раз не на шапку, а на недавно появившиеся на рынке газовое оружие. Его выбор пал не на какой там баллончик, а на более мощный с его точки зрения пистолет. Закона об их обращении не было, поэтому это дело носило почти что подпольный характер. Опыт в накоплении средств у чувака уже был, поэтому относительно быстро он уже был гордым владельцем какого-то ну уж очень маленького пистолетика.

Приобрел он его с рук на толкучке, ясно дело что без документов и разрешения, поэтому уж очень он боялся милиции. Вид у него был каждый
раз, при мимо проходящем патруле, как у только что ограбившего банк преступника застигнутого врасплох. Ну ясно, что у ментов на это рефлексы работают по принципу: боишься – значит есть за что. Тормознули, обшарили и нашли. В отделении на их расспросы по поводу возможного ограбления банка или на худой случай покушения на какое-нибудь убийство, он честно рассказал им свою грустную историю. На его благо нашелся какой-то следак, который что-то смутно помнил про данный инцидент. Ну наставили ему пару подзатыльников, пистолетик забрали, а ему пальчиком пригрозили и выпнули за двери.

На этом его похождения не закончились. Денег ему уже было трудно копить в виду морального и физического истощения, он решил проще, и стал ходить со здоровым, ржавым кухонным ножом. Ну ясно, что от этих потрясений у него наметился определенный «сдвиг по фазе». Гоголевский персонаж, как вы помните, не только тронулся, но и копыта при сходных обстоятельствах откинул. Вид у него при ношении этого тупого и ржавого ножа был не такой как раньше при ношении пистолета, но уж больно зверский и затравленный, теперь он уже точно напоминал человека «готового на все».

Ясно, что у милиции опять сработали рефлексы, в отделении поцокали языком, наподдали подзатыльников, забрали нож и напнули его опять за
двери. Его протесты: что это дескать не холодное оружие, а кухонный нож, никого не тронул, что подвигло его еще на один бзик. Учтя предыдущий опыт, он стал ходить теперь уже с молотком. Теперь у него была видимая спокойность на лице и внимание милиции он не привлекал.

Ходил он с этим молотком довольно таки долго, что причиняло ему большие неудобства. В конце концов, он таки стал задумываться об избавлении этого инструмента, т. к. носить его то за пазухой, то за ремнем все время - было не совсем удобно. В тот момент, когда он почти созрел до мысли избавиться от молотка, на него напали. Произошло это дело ночью, возвращался он по старому опасному маршруту и за поворотом видит большое количество огоньков от сигарет.

Он успел только выхватить из-за ремня свое оружие, но замахнуться им никак не успел. Кто-то из темноты наподдал ему кулаком
в лицо и он упал. Подбежавшие не преминули не пропустить удовольствие безответно попинать упавшее на асфальт тело. Пнуть захотелось всем, то ли от того что были пьяные, то ли они были просто уроды. Но так как была страшная темнота, от того что они друг другу больше мешались, то нормальных пинков ни у кого и не получается.

Ну этот ботаник и подыматься-то не стал, почти что в ракообразном положении, он начинает дубасить по ногам этих придурков. Те орали и в начале, когда «запиновать» начинали, теперь по одному, по мере выбывания начали орать по другому. Обуты они были по разному, больше всех не повезло троечке хулиганов в сандалиях. А бил разъяренный ботаник как тот Корейко, когда он лупил Шуру Балаганова в книге про «Золотого теленка» - от души в общем. Фигачит он им значится по ступням и пальцам – те завывая падают.

Остался из нападавших один, стоит и ничего понять не может, почему все орут как обрезанные коты, да притом орут откуда-то с земли. Так кажись и успел сказать только удивленно:
- Не понял…

Но тут наш молотобоец подползает в темноте к нему и бьет того молотком со всей дури по пальцам ног. Тот с воем, но и с осмыслением постигшей кары валится к уже валяющимся на земле орущими и матерящимся дружкам. Ну на эти страшные крики и мат, вызывают милицию. Причем вызывали милицию от испуга от дикого шума, аж каждый из имеющих дома телефон близлежащих жильцов. Милицейских машин приехало много - и не зря, т. к. в больницу потом легло семь человек с различной тяжестью травмами ног. В большинстве случаев с расплющенными пальцами.

Ну а дальше уже было не интересно. Дальнейшая судьба нападавших мне неизвестна, знаю только точно одно - что Иудушку за членовредительство к суду привлекать не стали, а молоток у него как вещественное доказательство таки изъяли. Иудушкой с той поры его никто не называл, а величали только уважительным Киллер. Копить на новую шапку он больше не стал, так как женского внимания и без шапки ему стало хватать.

Источник

Меня взяли!
© Марина Михайлова


"Меня взяли! Слышите, люди? Меня взяли! Меня, "жалкого заморыша", "калеку никчёмного", "на фиг его оставлять-то"... меня ВЗЯЛИ! Я дождался. О, Боги кошачьи, как я ждал!

Каждый раз, когда приходили "на смотрины" моё сердце бешено колотилось, я так ждал, что и меня вынут из клетки и покажут, и я намывался, я лизал до блеска свою шёрстку, расправлял волосок к волоску, что б то, что осталось на мне после постоянных уколов, лежало красиво. Я намывал свою мордочку, вылизывал лапки, расправлял хвост ... и ждал. Когда доставали из соседней, большой клетки других котят, я прижимался носом к дверце своей крошечной клетки и просился, просился, просился.

"Не ной, урода!" - рука человека с размаху ударяла по моей клетке и я забивался в угол, сворачивался клубком и замирал.

"Не ной, а то усыплю на фиг, дармоеда. Сиди и чтоб не видно и не слышно тебя было!"

И я сидел. Вот уже и у моих сестричек запищали котятки. Вот уже и их приходят смотреть, а я сижу. Теперь я не готовлюсь к смотринам. Я знаю, что это не для меня. Я привык, что надо быть невидимым, что я никчёмен, и уродлив. Раньше меня выпускали из клетки и я мог играть с другими котятами. Да, конечно, не очень-то я удачлив был в играх, не ловок и не быстр, но, Боги кошачьи, как мне нравилось хоть немного размять затёкшие от тесноты и слабые от болезни задние лапки и немного повеселиться.

Нет, вы не думайте, несмотря на проблемы с ногами, с туалетом у меня нет проблем. Мне ставили в клетку лоток - и я был порядочен (правда лоток прямо рядом с миской - это так очень неприятно для кошек, но я урод, я - недокошка, мне и так сойдёт). Я научился пить из подвешенной к клетке кроличьей поилки, я научился мгновенно съедать из тарелки то, что мне ставили на несколько минут в клетку, молчать.

И да, я научился бояться. Иногда, что бы осмотреть других котят и попить чаю с хозяевами приходил пахнущий бедой человек. И вот меня показали ему. Он ощупал меня, потрогал мои лапки, покачал головой:

- Ничего путного не получится из него!

Тогда впервые я услышал:

- Ну, что, усыпляем?

Я понял значение этих слов - меня сейчас убьют. Так страшно мне не было никогда. Я вжался в прутья самой дальней стены клетки, я перестал шевелиться, даже, кажется, перестал дышать.

- Ну, да, наверное, пора... что ему за жизнь? Выпустить из клетки - так заберётся куда-нибудь, придут покупатели - вылезет, позорище. А вот так в клетке - ну сколько он протянет...

Люди ушли в другую комнату, и я не слышал, что происходило дальше, я дрожал и молился, что б вот пусть только не сейчас, не в этот раз, я хочу ещё поиграть лапкой с прутьями клетки, посмотреть как котята катают звенящие мячики и отбирают друг у друга меховых пищащих мышек. А этот восхитительный столбик, который все дерут когтями - у меня прямо лапки чешутся от удовольствия когда я смотрю на это, будто это я сам деру!

Только не сейчас, о Боги кошачьи! Пусть я ещё немного поживу. У меня ничего нет, чтобы обменять на хоть несколько дней жизни! Хотя нет, нет есть. Заберите у меня вот - подстилку, она чистая, я её берегу, или мисочку, или вот.... я словил через прутья пёрышко от игрушки - я его берегу... вот, запрятал под подстилку и играю с ним потихонечку, когда никто не видит... нет у меня больше ничего...

Нечего мне предложить взамен своей жизни.. Значит, всё... Значит, конец... Меня больше не будет... Совсем никогда... Открывают клетку...прощай, пёрышко.. Кто-то незнакомый, берёт моё пёрышко в руку:

- Это надо тоже забрать!

Теперь и меня берёт... Ну и ладно, пусть ему достанется пёрышко. Я не жадный. Пусть хоть у пёрышка будет свой человек, раз уж мне человека не досталось!... Меня держат на руке... Приятно даже...

-Какой лёгкий, сам-то как пёрышко... Как его зовут?

- Да никак. Как назовёте. И охота Вам... Пару тысяч доплатите - да и берите здорового, зачем Вам этот-то?

- Неет, этот как раз очень даже хороший... Ну что, Пёрышко, будешь меня любить?! ...

И - чмок меня в морду... Я от неожиданности аж обмяк весь: "Я? Любить? Тебе нужна моя любовь? Я такой неказистый тебе нужен? Нет, правда? Ты хочешь меня забрать к себе?... Буду! Буду, конечно же, буду! Я буду заботливым, ласковым и порядочным котом! Я буду есть и играть, я буду тренироваться и разрабатывать ноги и стану сильным и красивым! Неужели ты всё-таки выбрал меня?!!!.... меня...

Да... переноска, пахнет кошкой... У меня будут Друзья? Всё, молчу, молчу... Сяду аккуратно. Вот. Да-да, застегни меня в переноске получше. Конечно, поехали!... Да, да, спасибо этому дому, как говорится, но что-то мы тут засиделись... пора и честь знать...

Теперь у меня есть имя... Догадались?

Да, Пёрышко. Сегодня я ещё сижу в отдельном месте, туда, говорят, всех сажают в начале, что бы здоровье проверить. Тут тоже стоит клетка, но я в неё не иду. Хватит, насиделся.

Мне теперь надо ходить. Вот так, прямо взад вперёд, от стенки к стенке. Когти мне подстригли, но, положили коврик, об который можно немного коготки подрать ...

Ух, хорошо-то как... Туалет у меня тут вот стоит... А там миска с ... Уже всё съел я ... Как-то некультурно получилось... Положили аж с горкой, а я сожрал... А мячики-то, мячики - прям вот бери и пользуйся - один с бубенчиком, другой с хвостом...

Тут вот меня на руках носили посмотреть кто ещё у меня в друзьях будет - ух ты... Кого ж только нет... И такие как я, ну, вы понимаете, с особенностями, тоже есть, а лазают, чуть не до потолка... Я тоже научусь так. Обязательно. Ведь Жизнь такая штука интересная - многому можно успеть научиться.

Ну, я пошёл тренироваться. Человека моего радовать успехами. Заболтался я. Ну, это я от радости... От радости. Вы там не болейте, люди, да будьте счастливы. Да и мы тут тоже постараемся."

Странное письмо
Вадим зашёл в спальню с перекошенным от недоумения лицом.

- Что с тобой? - настороженно спросила Оксана, которая уже готовилась ко сну. - Что-то случилось?

- Ага, случилось... - Вадим бросил на одеяло почтовый конверт. - Прочитай-ка вот это.

- Это что?

- Письмо Деду Морозу. Но очень странное письмо. Сашка мне сейчас вручил. Сказал, чтобы я утром в почтовый ящик бросил.

- И что? Ты уже письмо прочитал?

- Прочитал. – Вадим сел на кровать и нервно вздохнул. - И ты прочитай. Только сразу не падай в обморок.

- Неужели он попросил у Деда Мороза что-то очень дорогое? – испуганно спросила Оксана.

- Если бы... Ты читай, читай. Я до сих пор в недоумении. Оксана, если бы ты знала, кого мы растим? Я в шоке.

- Ты чего такое говоришь? - Оксана скорее схватила письмо, и, щурясь, стала читать в полутьме письмо пятилетнего сына, написанное корявым детским почерком.

"Дорогой дедушка Мороз. Подари мне в этом году, пожалуйста, большую-пребольшую куклу. Мальчик Саша."

Оксана захлопала глазами, ещё раз перечитала письмо сына, и растерянно посмотрела мужа.

- Это, правда, он написал?

- А кто? Домовой, что ли?

- Но Вадик! Он же у нас мальчик... Зачем ему нужна кукла? Я знаю, что некоторые мальчики иногда играют в куклы. Но чтобы просить такой подарок у Деда Мороза... Это что-то странное...

- Вот и я про то же! – воскликнул Вадим. - Доигралась с ребёнок в куклы?

- Кто?

- Ты.

- Когда это я с ним играла в куклы? – возмутилась Оксана. - Ты чего такое говоришь?

- А вот когда ему было два месяца. Помнишь? Ты ему свою старую куклу в кроватку подсовывала.

- Так он же тогда ещё ничего не понимал.

- Видимо, понимал. Трогал её, трогал, и дотрогался. Чего делать-то с подарком, Оксана? Неужели куклу дарить?

- Нет, - испуганно воскликнула Оксана. - Подарим ему машинку.

- Тогда он сразу поймёт, что Дед Мороз - это враньё. Он же, всё-таки, ещё ребёнок. Хотя, говорят, как раз в таком возрасте формируется характер. Ну, вообще... Это что, значит, он у нас будет... – Вадим осёкся. - Может, он уже мечтает быть каким-нибудь… модельером? Типа Зайцева? А? Может ему ещё и комплект для кройки и шитья подарить?

- Вадик, ты чего говоришь? – почему-то, ещё больше испугалась Оксана. - Надо просто подарить ему машинку. Большую. И всё.

- Но вот же письмо, перед тобой. Там ясно написано - кукла. Да ещё большая. Зачем ему большая кукла? Я боюсь даже думать…

- Вадик, я вспомнила! - воскликнула шёпотом Оксана. – Я всё поняла!

- Что ты вспомнила? Что поняла?

- Поняла, почему он куклу просит.

- И почему?

- Он недавно меня спросил, когда мы купим ему сестрёнку?

- Правда, что ли? – заулыбался от такой новости Вадим.

- Ну, да. Я ещё отшутилась, сказала, что в магазин их пока не завозят.

- Может, мы тогда ему сразу сестрёнку подарим, - хмыкнул муж.

- За две недели не успеем, - тоже заулыбалась жена.

- Да... - Вадик опять стал серьёзным. - Так что, куклу ему купить, что ли?

- Ну, купи... – неуверенно согласилась Оксана. - Если что, и правда, дочке останется. Если она у нас будет…

- Но если я замечу за ним какие-нибудь странности в этом направлении, я эту куклу сразу выкину! - сказал жёстко Вадик, нервно вздохнул и задумался.

Прошла неделя.

Тридцать первого декабря, ближе к вечеру в дверь позвонили. Вадик посмотрел на часы, быстро прошёл в прихожую, открыл дверь, увидел человека в костюме Деда Мороза, и тут же передал ему приготовленную большую фирменную прозрачную коробку с куклой внутри.

- Это подарок, - сказал он новогоднему гостю.

- Подождите, - растерялся Дед Мороз. - В заявке написано, что у вас мальчик, пяти лет. Зовут Саша. Так ведь?

- Правильно, - кивнул Вадим.

- А почему вы ему куклу дарите? - Дед Мороз сделал подозрительные глаза и стал засовывать коробку с куклой в свой красный мешок. - Вы что, нетрадиционная семья, что ли?

- Нормальная мы семья! – немедленно вспыхнул Вадим. - Просто сын такое вот письмо Деду Морозу написал. Мы не виноваты.

- Ну-ну... - с усмешкой протянул гость. - Как же, как же...

Вадик хотел сказать этому переодетому гостю пару «ласковых» слов, но тут из комнаты раздался Сашкин голос:

- Папа, а кто к нам пришёл? Это не Дед Мороз?

- Угадал, сынок, - не очень радостно ответил сыну Вадим. - Встречай, давай, волшебного дедушку.

Дед Мороз за пять минут отработал всю свою программу. Поиграл с Сашкой в одну игру, прослушал его стишок, потом достал из мешка коробку с куклой и протянул её мальчику.

- А вот тебе Сашенька, твой заказ. Удивил ты меня нынче. Ох, удивил. Разве мальчики такие подарочки просят?

Но Сашка, почему-то, не спешил принимать подарок от Деда Мороза.

- Дедушка, а можно тебя попросить ещё одно чудо сделать? – неуверенно, но очень вежливо спросил он.

- Какое ещё чудо? - Дед Мороз удивлённо повернул голову в сторону Сашкиных родителей. - На дополнительное чудо меня никто не подписывал.

- Дедушка, спустись на один этаж ниже, пожалуйста, - попросил мальчик, - и подари эту куклу девочке, которая живёт в шестьдесят пятой квартире.

- Девочке? - Дед Мороз вдруг растерянно заулыбался.

- Так ты не для себя, что ли, куклу у Деда Мороза просил? – воскликнул Вадим.

- Угу, - кивнул Сашка. - Для Светы. К ней Дед Мороз никогда, почему-то, не приходит. Мы с ней в одной группе в садике, и она мне на него пожаловалась. – Саша виновато посмотрел на Деда Мороза. - Вот я и решил немножечко обмануть. Ты не сердишься на меня, дедушка?

- Да что ты говоришь, внучек! - Дед Мороз ласково обнял Сашку. - Это не обман. И ты молодец, что мне про эту девочек напомнил. Сейчас же пойду твою подружку поздравлять.

Дед Мороз сунул коробку с куклой под мышку, теперь уже с одобрением посмотрел на Сашкиных родителей и воскликнул:

- Хорошего парня растите!

- Может вам за дополнительный визит к этой девочке заплатить? - зашептал ему в коридоре Вадим.

- Да ладно, что я, не человек что ли? - отмахнулся от него дед Мороз и пошёл вниз.

Сашка следом выскочил из квартиры на свою лестничную площадку, дождался, когда внизу раздастся радостный визг Светы, и счастливый вернулся домой.

Но Вадим с Оксаной в этот момент были, всё-таки, счастливее сына. От сердца у них, наконец-то, отлегло...

Спасибо за счастье ... охотнику за голубями!
Мальвина Матрасова

У Оли в квартире живут сразу трое мужчин. Один из них толстый и очень ворчлив и придирчив. Он мог бы носить генеральский, как минимум, чин, но и без чинов ему, в общем и целом, отлично.

Второй молодой, и характер его очень крут. Он к Оле в квартиру чужих никогда не пускает. Раздастся звонок, и Второй у двери тут как тут, утробно рычит и зловеще глазами вращает.

А Третий — тюфяк. Он весь день на диване лежит. Ему наплевать на проблемы в глобальном масштабе. Ему бы до вкусного ужина с Олей дожить, и вместе поржать по субботам над камеди клабом.

Декабрьским вечером Оля шагала домой, устав от тяжелого дня и постылой работы. В московском дворе этой слякотно-грязной зимой под лавкой, худой и дрожащий, нашёлся Четвёртый. Он плакал и звал, он промок и ужасно замёрз. На шее ошейник, на нем золотой колокольчик. И Оле его стало жалко — ну просто до слез! Она предложила: живи у меня, если хочешь.

Тем первым троим не хотелось делить с ним ни дом, ни ужин, ни старый диван, и, конечно, ни Олю. На шее Четвёртого Оля нашла медальон, а на медальоне в металле был выдавлен номер. И Оля, конечно же, сразу его набрала, и номер ответил приятным мужским баритоном. Он был очень рад, и сказал, чтобы Оля ждала. Четвёртый — его. Он недавно свалился с балкона, охотясь на голубя, и убежал со двора. Пытался его отыскать Баритон, но не вышло. Он так благодарен, что Оля его забрала! Он скоро приедет, пусть ждут его. Кстати, он Миша.

Четыре кота помогли навести марафет, и Оля надела красивое синее платье. Нажарила быстро котам два десятка котлет, замёрзла, набросила сверху уютный халатик. Раздался звонок, и шестнадцатилапый табун пронёсся к двери, громко топая по ламинату. Открыла. Высокий брюнет. Три морщинки на лбу. Представился: Миша. А Оля подумала: Пятый.

Зайдёте на чай? Или, может, хотите котлет? Еще есть печенье и тортик. А я, кстати, Оля. И Миша сказал: а зайду! Почему бы и нет! Я, знаете, Оля, котлеты не ел аж со школы!

Полночи сидели на кухне они за столом: потерянный кот и друг друга нашедшие люди. Им было уютно и весело здесь вшестером. И быстро кончались и торт, и котлеты на блюде.

На следующий день, Оля с Мишей пошли на каток. В субботу — в кино. В воскресенье отправились в театр. Второй ревновал, бойкотировать начал лоток. А Третий был рад: может, вскорости будут котята.

Потом отмечали они вшестером Новый год. Встречали весну, проводили чудесное лето. Второй попривык, стал покладистый ласковый кот. Но Мишу он все-таки любит не так, как котлеты.

А к осени, Оля и Миша назвались семьёй. Зажили прекрасно и дружно со всеми котами. Коты и не знают, что скоро родится Шестой.

Спасибо за счастье охотнику за голубями.

Ловушка.
Татьяна Лонская

Все началось с того, что в моем смартфоне осталось 6% заряда. Я пошла искать зарядное устройство, а в голове вертелась шутка: «Твой дом там, где лежит зарядка от твоего телефона». Я подключила зарядное, но… ничего не произошло. Вместо ожидаемой молнии на батарее, я увидела, что еще один процент заряда отминусовался. Не понимая, что вообще происходит, я вытаскивала штекер, вертела его, пытаясь вставить другой стороной, распрямляла провод, в надежде, что он просто заломился. Но, нет, ничего не происходило. Приходилось признать, что зарядка вышла из строя.

В мыслях поселилась первая тревога – что делать? Мало того, что до меня никто не сможет дозвониться, если что. И я точно так же не смогу позвонить никому из своих близких. Стационарного телефона нет, он даже не планировался при сдаче нового дома, поэтому через пару минут я останусь вообще без связи. Кроме того, я намеревалась выходить, но теперь какой в этом смысл? Все равно я ничего не смогу купить, для удобства я привыкла расплачиваться телефоном. У меня в сумке давно нет никаких кредитных карт, равно как и кошелька нет за ненадобностью. Если проверить карманы, даже налички не найду - все мои деньги в телефоне, который еле дышит... Ну ладно, допустим, наличку можно снять и без карты, но для этого, опять же, нужен телефон… Если выйду, домой никак не попаду. В смартфоне электронные ключи – на вход в ЖК, вход в подъезд, вход на этаж… Блин! Буду стоять по ту сторону ограды в надежде, что случайный сосед меня впустит на территорию. Даже консьержке не позвонить – ее номер в смартфоне. Да и позвонить неоткуда. Похоже, я становлюсь заложницей…

Смартфон показывал, что он жив на 4% - последние капли жизни вытекают особенно быстро. А я судорожно думала, чьи номера телефонов мне надо выписать, пока еще можно успеть. Я знаю, что к моему телефону не подходит зарядное ни кого из семьи. Если собственную зарядку не удастся реанимировать, то что? Можно ли легко купить новую? И как быстро это можно сделать? А если придется заказывать и ждать несколько дней? Эта перспектива выглядела довольно зловеще… И шутка по поводу зарядки уже совсем не казалась смешной. Если так случится, я попаду в полный вакуум.

Когда же так успело произойти, что мой смартфон взял надо мной верх? Так всегда бывает, когда ты поддаешься, не думая, на чрезмерный комфорт. Сегодня одна уступка… завтра вторая… потом еще… и еще… И тебя берут в плен. И ты становишься беспомощной.

Я очень хорошо помню, как когда-то я знала на память десятки номеров телефонов. Теперь я с трудом назову максимум два. Зачем? Если есть телефонная книга и автоматический дозвон? Зачем переживать, что там и как в детском саду, если можно вывести на телефон веб камеру, где можно увидеть своего ребенка в любой момент? Зачем запоминать дорогу, если в смартфоне есть гугл карты и навигатор? Зачем учить язык, если в смартфоне есть переводчик? А покупка билетов! Я отлично помню времена, когда, чтобы купить билеты на поезд, нужно было провести на вокзале много часов в километровой очереди. Помню, как я умоляла кассиршу дать обе нижних полки, потому что будут ехать пожилые мама с папой. Теперь покупка билетов в любой конец света – это пара ненапряжных минут, когда ты выбираешь все, вплоть до того, у окна ты хочешь сидеть или нет. Точно так же обстоят дела с билетами на всевозможные мероприятия, концерты, кино, театры. Но при этом, без своего смартфона ты не попадешь никуда.

По номеру нашего телефона, не спрашивая и паспорта, нам выдают посылки на почте. Да что там, ребенка из игровой комнаты выдают, не спрашивая больше ничего. Номер телефона выходит на первый план, становясь более значимый, чем его обладатель. К нему привязан банкинг и все средства, в нем мы часто храним сканы документов и электронные ключи. На почту, в которую с телефона есть открытый доступ, приходят письма с важнейшей информацией, часто личной, результаты медицинских анализов и исследований.

Наш смартфон… примерно то, что хранится у Кощея на конце иглы…

Я смотрела на последние, уплывающие в бесконечность проценты, и думала, а что было бы, если бы, не дай Боже, смартфон потерялся?.. Ведь в нем все… В телефонной книге сотни контактов, которые не восстановить. В соцсетях десятки тысяч читателей – результат работы нескольких лет, которых, если что вдруг, я никогда не найду. В вайбере – продюсеры, редактора, стоматологи, педиатры, электрики, парикмахеры, портнихи, маникюрши… Кажется все так просто – нажал кнопку, и сразу разговор. Но, если не будет смартфона, я не знаю на память ни единого контакта. Господи, как такое возможно?!!

А фотографии! Бесценные моменты путешествий, праздников, улыбок друзей… Детской бесни, кошачьих потягушек и удачно украшенных салатиков… Распустившегося цветка на бабушкиной розе, необычных красок заката за окном и того, что «ой, ой, смотри, как прикольно!»… Вся моя жизнь в этом смартфоне…

Но когда я допустила, что мой телефон стал моей тенью, вытесняющей меня саму? Ведь он знает обо мне все! На какой минуте я приостановила прослушивание электронной книги, какую серию сериала и в каком месте я сейчас смотрю. Знает мой размер обуви и размер одежды, точно знает, какая кофточка мне понравится и какое колечко. Знает, какую я предпочитаю расцветку постельного белья, какие сладости не дадут пройти мимо. Знает, какие подарки и кому я выбираю на праздники. Знает, в каком городе находится посылка, которую я сейчас жду. Знает, что мне именно сейчас нужна сковородка с толстым дном, и что именно сегодня мне нужно подсунуть именно этот набор по рукоделию.

Каждый день мой смартфон напоминает мне, кого надо поздравить с Днем Рождения, что вообще важного надо сделать, чего не забыть. Он даже знает, в какое время я играю в свою бессменную игру, и, если вдруг я уже засыпаю, сигналит мне: «В чем дело? Нет времени, чтоб расслабиться?» А любой интернет-магазин, в который я якобы захожу впервые, радостно приветствует меня, обращаясь по имени.

Последние 2% моей связи с окружающим миром… Совсем скоро потухнет экран, и я останусь сама по себе. Кислорода хватит на пару минут, из глубины я вынуждена плыть на поверхность, чтобы сделать спасительный новый глоток воздуха.

Но вдруг раздался какой-то щелчок, почему-то пикнул кондиционер наверху… И на экране смартфона появилась молния. Понятно… просто не было света, а я даже не заметила. Но зато за пару минут вдруг передумала всю жизнь…

Связь с миром становилась прочнее с каждым новым процентом, тревога отпускала. Сейчас наполнятся баллоны, и можно привычно нырять на глубину. Но теперь я знаю, что эту опасную зависимость необходимо держать на контроле. Чтобы никогда не допустить с утратой смартфона обнуление всей своей жизни…

Весенняя сказка
© Александр Горбов (Котобус)

— Ты где шлялась?

В ответ раздалось глупое хихиканье.

— Я тебя спрашиваю, где ты шлялась? Это уму непостижимо, мы её ждем, волнуемся, ночей не спим, а она болтается непонятно с кем!

Весна поправила венок из одуванчиков и снова захихикала.

— А у нас, между прочим, уже конец апреля! Где, кстати, этот негодник?

Природа сунула руку под стол и за ухо вытащила мальчишку-апреля.

— Кому я говорила, что ты тёплый весенний месяц? Какой снег, а? Кто тебя этому научил?

— Пустите, маменька! — Апрель попытался вырваться, но Природа еще сильнее закрутила ухо. — Ай, ай, ай!

— Я тебя, негодник, спрашиваю, откуда ты снег взял?

— У неё! — Апрель показал на Зиму, кутающуюся в белую шубку, вырвался и снова залез под стол. Уже оттуда, он показал Природе язык. Но осторожно, чтобы она не увидела.

— Ты где сейчас должна быть? — Природа грозно двинулась к Зиме. — В каком полушарии?

— Не хочу! — Зима гордо задрала белобрысую голову, — Там сезон дождей, никакого снега, противно…

— Ах, она не желает! А саванна без дождей — это нормально? А рассаду мне всю поморозила, это тебе нравится? Значит так, быстро собрала чемодан и в Южное полушарие. Чтобы через полчаса духу твоего здесь не было. А будешь артачиться — включу глобальное потепление. Будешь вечно по грязи хлюпать.

Зима скорчила обиженную рожицу, но послушно пошла в свою комнату собираться.

— Теперь с тобой, — палец матери указал на Весну. — Чтобы через неделю у меня всё цвело. И зелени побольше. А дождей — поменьше, мне ещё картошку сажать.

Весна опять захихикала и потихоньку подмигнула Маю, украдкой выглядывающему из-за двери. Заметив это, Апрель погрозил кулаком сопернику, заставив того спрятаться.

— Дурак ты, — к Апрелю сзади подошла крошка Лето, — девушкам цветы дарить надо. Вот дарил бы Весне — была бы твоя. А так она к Маю уйдет.

Апрель на минуту задумался, что-то прикинул, загибая пальцы, и вытащил из-за спины мешок. Развязал горловину и принялся доставать: маленькое тёплое солнышко, букет подснежников, ворох клейких листочков, распустившуюся сирень.

Весна заулыбалась и кокетливо поправила волосы…

А где-то далеко метеорологи чесали в затылках и хмурили брови, не в силах объяснить резкое потепление.

Коробок спичек
© Марина Гарник

— Софа-а-а! У тебя есть коробок спичек?

— Ой, нету… Есть поджигалка.

— Поджигалка не подходит.

— А тебе зачем?

— Мне Фима рассказал новый способ похудения… Говорит, что очень эффективный… Хорошо сжигает жир…

— Шо? Буквально…"сжигает"?!! Надо спичками поджечь?

— Софа! Ты что! Спички нужны не для того, чтобы поджечь. Берешь коробок спичек и рассыпаешь их по всей квартире… Потом берешь и собираешь их обратно в коробочку.

— Мммм, Циля, а в чем прикол?

— Прикол в том, что собирать надо по одной штучке… Наклонился, взял одну спичку и пошел на кухню, и положил обратно в коробочку… Вернулся, наклонился, взял одну спичку и опять на кухню в коробочку… И так, пока не соберёшь весь коробок.

— И шо в итоге?

— В итоге мы имеем за один час… сколько там спичек в коробке? 60! О, мы имеем за час… 60 наклонов или приседаний… и пару километров пешком на кухню и обратно… И все это удовольствие не стоит ничего. Ну тока надо купить коробочку спичек.

— Твой Фима, таки… оцен-оцен…

— Почему?

— Св@лочник! Он уже начал экономить на жене… Вместо фитнес клуба и индивидуальных занятий с тренером он придумал коробочку спичек… Мы же собирались с тобой вдвоем записаться на фитнес! Хотели купить себе красивую одежду спортивную, хотели приобщиться к общей тусовке… А теперь что? Что я в компании этих звезданутых идиоток, что работают у меня в офисе, буду рассказывать, что я вместо занятий на велотренажёре спички по квартире собираю?!!

— Но это, действительно, дешевле…

— А престиж?

— А ты не рассказывай про спички… Скажи, что твой муж договорился, и твой личный тренер ходит к тебе домой на занятия… Такого точно себе не может никто позволить из твоего офиса… Пусть они сдохнут от зависти.

— Точно! Тока мне кажется, что одного коробка будет мало… Надо купить два…

— Зачем тратить лишние деньги? Надо один коробочек рассыпать второй раз… А если очень захочется, то можно и третий.

— Ага, а на сэкономленные деньги можно позволить себе что-нибудь вкусненькое?

— Что-нибудь вкусненькое надо себе позволять не на сэкономленные деньги. Что-нибудь вкусненькое надо позволять себе всегда!

Гoлaя жeнщинa
Я вooбщe никoгдa нe любил cфинкcoв. Heт, нe eгипeтcкиx cфинкcoв, a гoлыx, пoxoжиx нa нoчнoй кoшмap, кoшeк. И жeнa иx тoжe нe любилa. Пoтoмy, чтo oни oдин paз eё нaпyгaли дo дpoжи в нoгax. Чтo мoжeт быть oмepзитeльнee гoлoй кoшки? Toлькo гoлый кoт!
Kaк-тo paз, пpиeзжaю я нa зaкaз бeз oбpaтнoгo aдpeca. Bыxoдит пapa: пapeнь и дeвyшкa, a нa pyкax y дeвyшки этa гaдocть лыcaя. Caдятcя oни, a я cпpaшивaю:
— Kyдa eдeм, peбятa?
A oни oтвeчaют:
— Дa кyдa-нибyдь, пoдaльшe.
Я нe пoнял. Пoпpocил yтoчнить. A oни гoвopят, чтo им пo бapaбaнy кyдa, лишь бы кoшкy выcaдить, чтoбы eё ктo-тo пoдoбpaл.
Oкaзывaeтcя, oни нaшли paбoтy в дpyгoм гopoдe, квapтиpy yжe cняли xopoшyю. Oднo тoлькo плoxo, xoзяйкa кaтeгopичecки пpoтив кoшки! Hy, ни в кaкyю! Из дpyзeй бpaть никтo нe xoчeт. Пpидeтcя пpocтo выпycтить в люднoм мecтe. Чтoбы ктo-тo пoдoбpaл. Oнa мoлoдaя, пять мecяцeв, быcтpo к нoвoмy xoзяинy пpивыкнeт.
Пocмoтpeл я нa кoшкy… Oнa cидит тaкaя нecчacтнaя, лыcaя. И нe пoнимaeт, дypa, чтo c xoзяeвaми oнa пocлeдниe минyты. Чтo выкинyт eё нa yлицy, a тaм yж кaк пoвeзeт. Moжeт, дoбpыe люди пoдбepyт, a мoжeт, coбaки пopвyт, или мaшинa пo acфaльтy paзмaжeт…
B oбщeм, тaк жaлкo cтaлo, чтo cpaзy пpинял для ceбя peшeниe — вeзy дoмoй.
— Cлyшaйтe, — гoвopю я peбятaм, — a вaм пpинципиaльнo eё в люднoм мecтe выпycтить? Дaвaйтe я y вac eё пpocтo зaбepy? И дeньги тoгдa cэкoнoмитe. Beдь exaть никyдa нe нaдo!
Peбятa oбpaдoвaлиcь, кoшкy мнe вpyчили, eщe лoтoк, миcкy и пaкeт кopмa пoдapили.
Я им гoвopю:
— Bы xoть нoмep тeлeфoнa мнe ocтaвьтe. Я вaм фoтo вaшeй кoшки бyдy инoгдa cбpacывaть.
A oни гoвopят, чтo этo им нe нaдo. He xoтят дyшy ceбe тpaвить. Ha этoм мы и paccтaлиcь.
Oни пoшли в пoдъeзд, a я пoexaл дoмoй.
Жeнa кaк paз нa кyxнe былa. Я кoшкy тиxoнькo выпycтил. A oнa cpaзy к cyпpyгe пoдбeжaлa и oб нoгy нaчaлa тepeтьcя и мypлыкaть. Tипa, xoзяйкa, вoт я и дoмa! Hи минyты нe пeчaлилacь o пpeжниx xoзяeвax. A жeнa взялa eё нa pyки, пocмoтpeлa и гoвopит:
— У вcex мyжья-тaкcиcты дeньги дoмoй пpивoзят, a ты гoлyю жeнщинy пpитaщил!
Эдитa Taмм