Книги, которые мы выбираем и читаем

Читаю книги Джоанны Роулинг, которые она пишет под псевдонимом Роберт Гэлбрейт - про Страйка и Робин.
Приятные произведения. Рекомендую!
Но их жанр определить непросто.
Изначально автор явно задумывала детективы, а получается, скорее, мелодрама. Большой сериал про трудную любовь - нечто среднее между "Рабыня Изаура" и "Богатые тоже плачут".
Суть тех сериалов очень проста: если герои скажут друг другу нужные слова, то сюжет сразу же будет исчерпан. Наступит мир, любовь и прочий хэппи энд. Но они не говорят, находя для того всё новые предлоги - и в результате действо длится много десятков серий.
Точно так же идёт жизнь у Страйка и Робин - много книг и много лет сюжетного развития. Они, виртуальные герои, наверное, и сами злятся от того, что автор не позволяет им сделать то, что нужно - и вынуждены тянуть эту лямку.
Кстати, это общее впечатление горькой зависимости героев от прихотей автора возникает при изучении многих произведений.
Помню, как читал книги Стига Ларссона про девушку с татуировкой дракона. Так там почти все герои были вынуждены буквально каждый день до упора накачивать себя кофейком и непременно ходить в душ, как бы ни складывались события. Кофемания и патологическая чистоплотность автора заставляла героев быть такими же. Если ту девушку с той татуировкой вытащить из книг в реальность, она наверняка убила бы Ларссон за эти и иные издевательства!
Вот и Корморан Страйк уже наверняка в бешенстве от того, что он каждый день вынужден вливать в себя N пинт пива, а потом отливать - на виду у всего читательского мира.
А ещё он обязан в любой момент обращать внимание на архитектурные особенности окружающих зданий - даже если ему категорически не до того.
И так далее.
В общем, читаем и изучаем! Радуемся, плачем - и ворчим.

Ещё по героям книги иногда отчётливо видно, кто автор - мужчина или женщина. И какое у него образование.
Джоанна Роулинг - тонкая, умная, образованная и благополучная женщина.
Поэтому Корморан Страйк (якобы суровый мужлан с трудным детством и изломанной судьбой) вопреки собственному желанию многое у неё перенял.
Те, кто прочитают эти книги, поймут, о чём я.

Что же касается физиологии, то я приветствую желание Роулинг быть правдоподобной. А то иногда читаешь хороших авторов, в том числе и классиков, и создаётся такое впечатление, что их герои никогда не едят, не пьют и уж тем более не писают и не какают. А ещё не спят, не устают и не болеют.
Правда, Джоан вынужденно ограничивает себя.
Физиологический цикл "напился - отлил" она описывает регулярно и во всей красе. А вот другой цикл, который начинается с "наелся..." она грамотно умалчивает.
Страйк систематически голоден и постоянно что-то ест, но, к счастью, без ярких литературных последствий.

Попал под руку Паустовский (ветром Тарусы занесло).
Прочитал 3 вещицы середины тридцатых.
Осталось очень грустное впечатление: "утром в газете - вечером в куплете".
Всем, конечно, хочется жить и кушать...
Но, думаю, мне просто не повезло, поскольку у него, слышал, есть интересные вещи (и он, оказывается, был в числе кандидатов на Нобеля, неоднократно).
В следующий раз, если соберусь, буду выбирать произведения.

Нобель - пшик!
Вот что главное: писать надо так, чтобы Марлен Дитрих стала перед тобой на колени!

В конце октября съездили в Ясную Поляну (кажется, я понял фразу "И поручиком в отставке сам себя воображал").

Понравилось. Нормальная дорога, парковка для автобусов и нескольких десятков авто, магазинчики, книжный, ресторанчик и большой ДК на ремонте: перед входом - довольно прилично.
Сразу понравилось, что гид - толковый молодой парень, а не бабуля, водившая по аллеям Хрущёва.
Хотя не сезон, экскурсии стартуют каждые минут 15 (видели и других молодых экскурсоводов).
Жизнь кипит: в садах только убрали урожай (коммерция), поддерживается большая конюшня, в сезон - с прогулками.
Ремонтируется оранжерея.
Сотни тысяч посетителей в год.

Пытался прикинуть на пальцах, окупается ли хозяйство или всё-таки дотируется, но не пришёл к чёткому выводу.
Подозреваю, что усадьба сманивает сливки из тульского Педа: уровень гида говорит о том, что это не с улицы парень, обученный за пару недель.

В будний несезонный день в группе были (ожидаемо) российские пенсионеры и (не очень ожидаемо) молодые люди азиатской национальности.
Оказалось - японские и корейские студенты из московского вуза.

Я, собственно, хотел про Гюго, Отверженные, но затянул с вступлением. Чуть позже...

"Отверженные" Гюго были прочитаны Львом Николаевичем вскоре после выхода и произвели впечатление.
Литературоведам судить о влиянии Отверженных на роман Декабристы (ставший Войной и миром), работа над которым была в начальной стадии, но если судить по толщине томов, то романы - близнецы братья.
Супругу напоминание об Отверженных зацепило (давно бродила мысль прочитать), и она взяла в библиотеке первую томину.
Я давно вкус к литературным выдумкам потерял и читать не собирался, тем более, что не любитель романов и не поклонник моралистов, но ночная кукушка...

Отверженные - уникальный, фундаментальный труд, своего рода литературная энциклопедия послереволюцтонной Франции.
Гюго описывает современную ему Францию, эпоху великих потрясений: после революции - Империя, потом Реставрация, Вторая республика...
Автор родился при Первой республике, умер при Третьей и был не только свидетелем, но и участником событий: роман писан за рубежом, где автор вынужден был отсиживаться.

Характерная черта романа - крупные вставки, размером с повесть, исторические, философско-публицистические, моралистские. Эти вставки придают труду уникальность, делают памятником эпохи, они же - жутко утяжеляют литературное произведение.
Из вставок мне понравилось очень эмоциональное, пафосное (общая черта книги), но очень осязаемое при этом (без единой схемы) описание Ватерлоо.
Из других - что-то добросовестно прочитал, что-то по диагонали, а что-то почти пролистал, там, где тема не волновала.

Помимо тяжеловености структуры, роман обильно украшен пассажами изящной словесности: обстоятельные описания пейзажей, лиц и пр.
Иногда простая мысль, для которой хватило бы предложения, жуётся, пережёвывается, выплёвывается и опять пережёвывается на целую страницу.
Во всей этой словесной шелухе щедро рассыпаны афоризмы, интересные наблюдения, острые мысли.
Цитатник из Отверженных мог бы получиться весьма объёмным.

В какой-то момент у меня мелькнула мысль, что Чехов ("Искусство писать - искусство сокращать") - антипод романтичного, пафосного и многословного Гюго.
Не поленился погуглить, и не удивился, найдя пародию, где Антоша Чехонте от души прошёлся по Гюго

При всех недостатках, роман вернул мне детское сопереживание героям и жажду "а что дальше?".
Второй том я решил не читать, чтобы не разочароваться (посмотрю, пожалуй, оскароносный фильм), но очень рад встрече с романом, который произвёл впечатление и оживил интерес к литературе.