Шахматисты в книжках

Сегодня после завтракаа мысли вдруг напали на меня, и захотелось чего-нибудь этакого? Классификацию, что ли, создать, или вовсе Периодическую Таблицу Вымышленных Шахматистов?
Но так как посвятить остаток жизни этой Таблице духу не хватит, то путь будет, что будет? Этакие малосвязные высказывания, как бывает после шестой рюмки в хорошей компании за вкусным и обильным столом. Хочется сказать что-то важное, но мысли перескакивают, не успевая не то, что угнездиться, а просто ? созреть.
Ну, и как бывает за столом, непременно ждешь реплик, коротких и длинных. Так что ? ждем-с?

Какими, собственно, выдумывают в книжках шахматистов?
Взять, к примеру, книги-биографии. У меня на полке лежит «Рыцарь Бедный» Панова и «Белые и Черные» Котова.
Авторы ? известные шахматисты, труды солидные оставили, Котов и вообще профессиональный литератор.
Но вот Алехин у него ? просто ходульный неврастеник, который всю книгу мечтает вернуться в Совдепию, да все какие-то пустяки мешают. или Ласкер ? так, случайно уехал в Америку и тоже из-за болезни жены никак не вернется в Москву?
Понятно, при советской власти иного от Котова не ждали, но, право же, Алехин предстает в обличии довольно жалком. Переживает, страдает и пьет горькую.
Чигорин у Панова ? брат-близнец Алехина. Опять переживает, страдает и пьет. Жизнь у обоих ? беспросветная, прочитаешь ненароком в детстве, и решишь, что от шахмат нужно держаться подальше. Авторы, положим, хотели показать, как плохо шахматистам было при царском режиме или в эмиграции, но мне-то, читателю, какое дело до намерений автора! Стойкое послевкусие: шахматисты ? несчастные люди.

Мне очень нравится "Повесть о Морфи" Загорянского. Не знаю уж, насколько он там вымышленный...

А "послевкусие: шахматисты ? несчастные люди" у меня осталось после недавно прочитанных "Показаний" Генны Сосонко...

Теперь о шахматистах выдуманных. Например, о Шахматисте (имя забыл, а книжки под рукой нет, так что пусть будет просто Шахматист) из «Фламандской Доски» Переса-Реверте.
С виду ? сущий Башмачкин, мелкий чиновник, тянущий лямку. Никаких амбиций. Единственная отдушина в жизни ? шахматы, но и в шахматах у Шахматиста ? никаких амбиций. Проник в сущность игры, играет регулярно, но не выигрывает принципиально ? ему нужен процесс, а не результат. Хотя, как знать, быть может, ему по способностям стать чемпионом ? минимум страны, максимум ? мира.
Не хочет.
Автор пишет о Шахматисте с симпатией, но для читателя он чудик. Или, говоря по-испански, побрекито.

Набоковский Лужин - человек тоже очень несчастный, ход за ходом теряющий связь с реальностью, да и собственно шахматная его судьба также трагична. Прочитав "Защиту Лужина" вздыхаешь с облегчением: как славно, что я - не он.

В "Щахматной Новелле" играют два странных человека. Один - чемпион мира Чентович, олигофрен в стадии умеренной дебильности, который чудесным образом (так сказать, в порядке компенсации) умеет здорово играть в шахматы. Другой - доктор Б., этакий Эгмонт Дантес, которому судьба в одиночную камеру послала в наперсники не аббата Фариа, а сборник шахматных партий. По этому сборнику он и научился играть, но умение это привелок временному помешательству.Игра между Чентовичем и доктором Б. окончилась вничью (+1 =1 - 1), но, право, читатель этой замечательной новеллы непременно придет к выводу, что шахматный талант и психическое незюдоровье идут рука об руку.
В общем, кажется, что про шахматистов преимущественно пишут по рецепту "достать чернил и плакать..."

А еще - коварный аналитик КГБ гроссмейстер Кронштейн... Тип мрачный, зловещий...
Хотя некоторым, наверное, понравится.
Мне как-то тренер по фехтованию говорил, что идут в фехтование дети, начитавшись "Трех Мушкетеров" - или насмотревшись, новое поколение выбирает ящик.
Но много ль желающих идут в шахматы, прочитав книгу о шахматистах?
Днями перелистывал Зайганова, "Поражение". Карпов изображен довольно кислыми красками. Не позавидуешь Анатолию Евгеньевичу...
Хотя писать книги о своих - даже не знаю - пациентах? подопечных? - неэтично.

Реплика в сторону: сифилис - штука такая... 1. От момента заражения до появления первых признаков проходит дней 20 - 25. 2. Во времена Пильсбери. сифилис уже лечили - пусть не так хорошо, как сейчас, но лечили. И потому паниковать не стоило.
А главное - все это наговоры на Чигорина. То есть пить-то он пил - кто ж не пьет? Но алкоголиком он не был

Но есть, есть светлый образ шахматиста - смелого, умного, элегантного, храброго и удачливого.
Это Дюрок в "Золотой Цепи" Александра Грина. Человек. выигравший пять партий из шести у самого Капабланки!
Эх, побольше бы таких Дюроков!

Возвращаясь к роману Котова "Белые и черные"
Так вот, все на самом деле было не так!
То есть совсем не так! Совершенно! Алехин не был безвольным алкоголиком, отдавшимся на волю проклятой эмигрантской судьбы, напроти. он был активным, умным и очень волевым человеком.
Его целеустремленности нельзя не позавидовать.
И жизнь его достойна не только скорбно-назидательного повествования. Он, Алехин, должен стать героме авантюрного романа!
Возможно, что Котов просто описывал иную реальность, реальность, в которой Ласкер изобрел шахматный автомат, восемнадцатиглавую Гидру, а брат Алехина не писал открытого письма с отречением от закордонного родственника. Может быть.
Их, реальностей, много, у каждого автора - своя.
В моей реальности... О, в моей реальности...

Напишите, Мастер Икс. На самом деле Алехин стоит хорошей книжки.

Из вымышленных шахматистов отмечу ещё Эраста Фандорина. Правда, играл он в книгах Акунина, вроде бы, одну-единственную партию, но зато - в сеансе с самим Чигориным. И - победил! (тот ему ферзя зевнул )