Давайте быть практичными!

Местные гражданки странного посетителя приняли хорошо, платил я за болтовню
как за любовь, и они подробно рассказывали занятные истории из своей
неоднозначной трудовой деятельности. Я далек от романтизации данного образа
жизни, драм там было предостаточно, но и веселые, даже сказал бы светлые
события происходили регулярно.

Одним из постоянных клиентов борделя на улице Марата был крупный научный
деятель. Представим себе, что звали его Арсений Михайлович. Ученому было
к семидесяти, милейший дедушка, который считал ниже своего достоинства
развращать студенток, а исполнять супружеский долг со своей любовью юности,
ставшей женой лет 40 назад, было выше его сил, да и ее тоже. Тем не менее
супругу он любил всем сердцем, о чем знал весь бордельный профсоюз,
в остальном был ей верен и, более того, даже в публичном доме связал себя
узами распутства с одной только девушкой. Звали ее Алиса, в миру Антонина
из Луги. Ходил дедушка к Алисе как на заседание кафедры, раз в две недели,
заслужил право звать ее настоящим именем, приносил всем конфеты и даже
имел в данной квартире собственные тапочки. Также Арсений Михайлович
хранил в местном баре армянский коньяк, который девушки считали дешевым
пойлом, а профессорские упоминания Черчилля считали ругательством.

Помимо научных трудов, Арсений Михайлович что-то намутил в Перестройку и,
в общем, не бедствовал, а родной институт даже обеспечил его извозчиком.
Как я уже сказал, ученый наш любил свою жену и подходил к вопросу конспирации
со всей строгостью науки, так как обоснованно считал, что такого адюльтера
старорежимная женщина не переживет и не простит. Водителя отпускал за два
квартала, периодически меняя диспозицию. Но так как на улице Марата было
несколько имевших отношение к его работе учреждений, то подозрений поездки
не вызывали. Также внимательно профессор относился и к другим деталям:
инспектировал одежду на предмет случайных женских волос, тщательно мылся
в душе, уходя проверял наличие всех вещей и четко соблюдал расписание.

Однажды осенью Арсений Михайлович пришел в обычное время, сразу был
препровожден в комнату, присел на кровать и попросил свой коньяк.
Алиса-Антонина заболталась с другими девушками и появилась в комнате минут через пять.
Профессор спал.
Она попыталась разбудить его, но из уважения к заслугам клиента делала это
нежно и заботливо. Арсений Михайлович частично вернулся в сознание:
— Тонечка, я посплю немного, ты только не буди пока, я за все заплачу, просто
встал сегодня очень рано...
Он достал из неснятых брюк сумму за два часа, отдал Алисе и засопел.
Лужская девушка была сердцем добра, дедушку раздела, накрыла одеялом
и попросила работниц соседних комнат стонать вполсилы.
Арсений Михайлович, не выходя толком из сна, продлевал его два раза,
и постепенно наступил вечер.

Около девяти в регистратуре борделя раздался звонок:
— Девушка, добрый вечер. Скажите, а Арсений Михайлович до сих пор у вас?
Я его жена и как-то уже начинаю волноваться, пятый час пошел. Не нужно только
вешать трубку, я все знаю, он у вас бывает через среду. Сегодня он в сером
костюме, красном галстуке и на нем белые в зеленую полоску трусы, так что
я точно его жена. Просто поймите меня правильно — человек пожилой и обычно
он от вас через час выходит, а тут застрял. Водитель порывается к вам подняться,
звонит, спрашивает «что делать?», а зачем нам всем скандал?

Так с ним всё хорошо?

Начальница регистратуры, видавшая на своем веку многое, ненадолго потеряла
дар речи и надолго обрела уважение к институту брака.
— Понимаете... он спит... Говорит, устал, но мы только полчаса назад проверяли
— с ним все хорошо.
Сидевшая напротив Алиса начала отчаянно жестикулировать, пытаясь
перерезать телефонный шнур взглядом.
— Вы уверены? А он уже сделал то, зачем пришел или еще нет? — ровным
голосом спросила жена профессора, как будто речь шла о библиотеке.
Потерявшая всякое чувство реальности происходящего управляющая борделем
голосом зав. библиотеки ответила:

— Пока нет. Он сразу лег и просил не мешать, мы даже тише себя ведем.
Может, разбудить?
— Ладно. Давайте, через полчаса будите его, иначе он совсем застрянет, начнет
волноваться и придумывать всякую ерунду, а он такой плохой врун, что мне
больно на его мучения смотреть. А раз уж этот разговор состоялся, скажите...
как мужчина он здоров, все хорошо? Вы же понимаете, пока к вам ходит, жить
будет,— в голосе жены профессора не было ни слезливой сентиментальности,
ни лицемерия. Она просто поинтересовалась здоровьем супруга.
— Ну, у нас такие мастерицы, что любой здоровым будет,— пошутила из астрала
«заведующая библиотекой».

— Но ваш супруг еще в полном порядке, так что жить ему долго!

— Ну и слава богу. Еще момент. Если вы хотите, чтобы Арсений Михайлович
и далее продолжал приходить именно к вам, о нашем разговоре ему ни слова.
Всего доброго.
После нескольких минут тишины обе девушки начали медленно приходить в себя.
— Кто бы нас так любил, как она его...
— Кто бы нам мозги такие дал... — ответила Антонина.
Через указанное начальством время Арсений Михайлович был разбужен.
Посмотрев на часы, он начал причитать, заламывать руки, пытаться придумать
объяснение для жены и через десять минут «преждевременно эякулировал»
из гостеприимной квартиры. До любви дело не дошло.
Та самая управделами борделя рассказала мне эту историю через полгода после
описанных событий. Алиса уже бросила работу, оплатив последний год обучения.
Кстати, профессионалы отрасли говорят, что кое-как и не всем, но все-таки
выскочить из капкана можно, если только не проработал больше года.
Дальше наступают уже совсем необратимые изменения в душе и в мировоззрении.

Арсений Михайлович погоревал, но, как истинный джентльмен, замену ей искать
в той же квартире не стал.
В память о дивной истории (которая, возможно, озвучена не только мне и не
только мною), в баре стоял его армянский коньяк.
Я отпил и поспорил с Л. Н. Толстым. Все семьи и несчастливы по-разному,
и счастливы неодинаково.

.

Так практично...




.

Так

.

.

.



.

Как девушка знакомится с мужчиной...

.

.

.

.

.

Tak




.

.

.

Вот это поворот

Tak

.

Так и здесь...

Говорят, это было в Kиеве в начале 60-х годов.
Была одна семья, в которой было 9 детей. Родители - простые штукатуры, очень
хотели сделать10-го, чтобы получить в придачу к ордену "мать-героиня",
большую квартиру, машину,множество льгот и всяких другихполезных вещей.

Hо вот незадача -папашка иссяк, и 10-й никак не получался. Ирешили они
попросить помочь кого-то со стороны.
Присмотрели на своей стройке прораба, предложили ему 1000рублей (деньги по
тем временамнемалые). Ну, он и помог вполне результативно. Kаждый получил
желаемое и, казалось, должен был остаться доволен.

НО!.. Прораб был пакостен и завистлив и накатал заяву в суд, в коей описал всю
правду, как она есть: де, штукатуры обманули государство, и т.п.

Зал суда был набит битком, а когда огласили приговор, народ попадал под
стулья и стал корчиться от смеха. Приговоргласил:

- в действиях обвиняемых нет состава преступления.
- 1000 руб. были признаны незаконным заработком и должны быть взысканы с прораба.
- поскольку прораб признал, что ребенок от него, взыскать с него алименты до достижения 18 летребенка.

> Эпилог: Kогда тебе роют яму, не мешай! Cделаешь из нее бассейн.

.

.

.

.

.

Так если как здесь так "да"

.

.

.

.

.

.

.

.

.

Tak

.

.