Стихи, которые мы читаем

Кажется, я и строки эти уже цитировал, и версию озвучивал. Более того, эта версия была высказана в "Что, где, когда" и... далее читайте пост. Но меня, именно из-за текста всего романа (а не поэмы) эта версия не убеждает.

—- добавлено: 5 дек 2021, опубликовано: 5 дек 2021 —-

А Микола что-то знает наверняка? У него тоже версия, как я полагаю.

wentille, думаю, что одного, единственно-правильного ответа нет. А за Миколу скажу: тронул-женисьспросил-ответь.

Была такая программа на ТВ, "Школа злословия". Сперва на "Культуре", потом ее перекупили НТВ.
Там две выдающихся представителя нашей литературы Татьяна Толстая и Авдотья Смирнова брали интервью у кого-то. И там Авдотья рассказала, что современным школьникам предложили нарисовать иллюстрацию к словам
..."Бразды глубокие взрывая
Летит кибитка удалая"...
Школьники, ессссно, прицепились к знакомым слова "летит" и "взрывая", и изображали мохнатые "бразды", которых взрывает летящая в небе "кибитка".
Современные дети не понимают, что бразды — это борозды, а взрывая — это не от слова "взрыв", а от слова "рыть".

Ранний снег плохо, но и когда снег слишком долго не выпадает, тоже плохо для озимых. Потому и радуется крестьянин. Потому что, если вдруг ударит крепкий мороз, а снега по-прежнему не будет, то озимые погибнут!
Далее, крестьянин на дровнях (деревянных санях) обновляет путь! Куда держит путь крестьянин в зимнюю пору? У меня только одно предположение - за дровами в лес. Опять всё ясно! Гораздо лучше ехать на дровнях по снежку, чем по осенней распутице.

Надеюсь, что все озвученные ответы/версии приблизят нас к общему консенсусу

Велимир Хлебников

Перевертень

Кони, топот, инок.
Но не речь, а черен он.
Идем, молод, долом меди.
Чин зван мечем навзничь.
Голод, чем меч долог?
Пал, а норов худ и дух ворона лап.
А что? Я лов? Воля отча!
Яд, яд, дядя!
Иди, иди!
Мороз в узел, лезу взором.
Солов зов, воз волос.
Колесо. Жалко поклаж. Оселок.
Сани, плот и воз, зов и толп и нас.
Горд дох, ход дрог.
И лежу. Ужели?
Зол, гол лог лоз.
И к вам и трем с Смерти-Мавки.

Представь себе: еще кентавры и сирены,
Помимо женщин и мужчин...
Какие были б тягостные сцены!
Прибавилось бы вздора, и причин
Для ревности, и поводов для гнева.
Всё б страшно так переплелось!
Не развести бы ржанья и напева
С членораздельной речью — врозь.
И пело бы чудовище нам с ветки,
И конь стучал копытом, и добро
И зло совсем к другой тогда отметке
Вздымались бы, и в воздухе перо
Кружилось... Как могли б нас опорочить,
Какой навлечь позор!
Взять хоть Улисса, так он, между прочим,
И жил, — как упростилось всё с тех пор!

Александр Кушнер

Честь шахматной короны. Подготовка
Владимир Высоцкий

Я кричал: "Вы что ж там, обалдели?
Что ж вы уронили шахматный престиж?"
А мне сказали в нашем спортотделе
"Ага, прекрасно - ты и защитишь!
Но учти, что Фишер очень ярок
Он даж спит с доскою - сила в ём
Он играет чисто, без помарок"
Ну и ничего, я тоже не подарок
И у меня в запасе - ход конем
Ох вы, мускулы стальные
Пальцы цепкие мои!
Эх, резные, расписные
Деревянные ладьи!
Друг мой, футболист, учил: "Не бойся
Он к таким партнерам не привык
Ты за тылы и центр не беспокойся
А играй по краю - напрямик!"
Ну, я налег на бег, на стометровки
Я в бане вес согнал, отлично сплю
Были по хоккею тренировки
Ну, в общем, после этой подготовки
Да я его без мата задавлю!
Ох, вы сильные ладони
Мышцы крепкие спины!
Эх, вы кони мои, кони
Ох, вы белые слоны!
"Не спеши и, главное, не горбись
Так боксер беседовал со мной
Ты, говорит, в ближний бой не лезь, работай в корпус
И помни, что коронный твой - прямой"
Честь короны шахматной - на карте
И он от пораженья не уйдет
Мы сыграли с Талем десять партий
В преферанс, в очко и на бильярде
Таль сказал: "Такой не подведет!"
Ох, рельеф мускулатуры!
Дельтовидные - сильны!
Ой вы, легкие фигуры
Ой вы кони да слоны!
И в буфете, для других закрытом
Повар успокоил: "Не робей!
Ты, говорит, с таким прекрасным аппетитом
Враз проглотишь всех его коней!
Ты присядь перед дорогой дальней
И бери с питанием рюкзак
На двоих готовь пирог пасхальный
Этот Шифер - он хоть и гениальный
А небось попить-покушать не дурак!"
Ох мы - крепкие орешки!
Ох, корону привезем!
Спать ложимся - вроде пешки
Но просыпаюся - ферзем!

"Игра".

Владимир Высоцкий


Только прилетели — сразу сели.
Фишки все заранее стоят.
Фоторепортёры налетели —
И слепят, и с толку сбить хотят.

Но меня и дома кто положит?
Репортерам с ног меня не сбить!
Мне же неумение поможет:
Этот Шифер ни за что не сможет
Угадать, чем буду я ходить.

Выпало ходить ему, задире.
Говорят, он белыми мастак!—
Сделал ход с е2 на е4.
Чтой-то мне знакомое... Так-так!

Ход за мной — что делать? Надо, Сева,—
Наугад, как ночью по тайге...
Помню — всех главнее королева:
Ходит взад-вперёд и вправо-влево,
Ну, а кони, вроде, — только буквой "Г".

Эх, спасибо заводскому другу —
Хоть научил, как ходят, как сдают...
Выяснилось позже: я с испугу
Разыграл классический дюбют!

Все следил, чтоб не было промашки,
Вспоминал всё повара в тоске.
Эх, сменить бы пешки на рюмашки —
Живо б прояснилось на доске!

Вижу, он нацеливает вилку —
Хочет есть — и я бы съел ферзя...
Эх, под такой бы закусь — да бутылку!..
Но во время матча пить нельзя.

Я голодный, посудите сами:
Здесь у них лишь кофе да омлет!
Клетки — как круги перед глазами,
Королей я путаю с тузами
И с дюбютом путаю дуплет.

Есть примета — вот я и рискую:
В первый раз должно мне повезти.
Да я его замучу, зашахую,
Да мне бы только дамку провести!

Ни мычу ни телюсь, весь — как вата.
Надо что-то бить, уже пора!
Чем же бить? Ладьёю — страшновато,
Справа в челюсть — вроде рановато,
Неудобно как-то, первая игра.

А он мою защиту разрушает
Старую индийскую в момент —
Это смутно мне напоминает
Индо-пакистанский инцидент.

Только зря он шутит с нашим братом —
У меня есть мера, даже две:
Если он меня прикончит матом,
Так я его — через бедро с захватом,
Или — ход конём по голове!

Я еще чуток добавил прыти —
Все не так уж сумрачно вблизи:
В мире шахмат пешка может выйти —
Ну, если тренируется — в ферзи!

Шифер стал на хитрости пускаться:
Встанет, пробежится — и назад.
Предложил турами поменяться —
Ну еще б ему меня не опасаться,
Когда я лёжа жму сто пятьдесят!

Вот я его фигурку смерил оком,
И когда он объявил мне шах,
Обнажил я бицепс ненароком,
Даже снял для верности пиджак.

И мгновенно в зале стало тише,
Он заметил, что я привстаю...
Видно, ему стало не до фишек —
И хвалёный пресловутый Фишер
Тут же согласился на ничью."Игра".

Только прилетели — сразу сели.
Фишки все заранее стоят.
Фоторепортёры налетели —
И слепят, и с толку сбить хотят.

Но меня и дома кто положит?
Репортерам с ног меня не сбить!
Мне же неумение поможет:
Этот Шифер ни за что не сможет
Угадать, чем буду я ходить.

Выпало ходить ему, задире.
Говорят, он белыми мастак!—
Сделал ход с е2 на е4.
Чтой-то мне знакомое... Так-так!

Ход за мной — что делать? Надо, Сева,—
Наугад, как ночью по тайге...
Помню — всех главнее королева:
Ходит взад-вперёд и вправо-влево,
Ну, а кони, вроде, — только буквой "Г".

Эх, спасибо заводскому другу —
Хоть научил, как ходят, как сдают...
Выяснилось позже: я с испугу
Разыграл классический дюбют!

Все следил, чтоб не было промашки,
Вспоминал всё повара в тоске.
Эх, сменить бы пешки на рюмашки —
Живо б прояснилось на доске!

Вижу, он нацеливает вилку —
Хочет есть — и я бы съел ферзя...
Эх, под такой бы закусь — да бутылку!..
Но во время матча пить нельзя.

Я голодный, посудите сами:
Здесь у них лишь кофе да омлет!
Клетки — как круги перед глазами,
Королей я путаю с тузами
И с дюбютом путаю дуплет.

Есть примета — вот я и рискую:
В первый раз должно мне повезти.
Да я его замучу, зашахую,
Да мне бы только дамку провести!

Ни мычу ни телюсь, весь — как вата.
Надо что-то бить, уже пора!
Чем же бить? Ладьёю — страшновато,
Справа в челюсть — вроде рановато,
Неудобно как-то, первая игра.

А он мою защиту разрушает
Старую индийскую в момент —
Это смутно мне напоминает
Индо-пакистанский инцидент.

Только зря он шутит с нашим братом —
У меня есть мера, даже две:
Если он меня прикончит матом,
Так я его — через бедро с захватом,
Или — ход конём по голове!

Я еще чуток добавил прыти —
Все не так уж сумрачно вблизи:
В мире шахмат пешка может выйти —
Ну, если тренируется — в ферзи!

Шифер стал на хитрости пускаться:
Встанет, пробежится — и назад.
Предложил турами поменяться —
Ну еще б ему меня не опасаться,
Когда я лёжа жму сто пятьдесят!

Вот я его фигурку смерил оком,
И когда он объявил мне шах,
Обнажил я бицепс ненароком,
Даже снял для верности пиджак.

И мгновенно в зале стало тише,
Он заметил, что я привстаю...
Видно, ему стало не до фишек —
И хвалёный пресловутый Фишер
Тут же согласился на ничью.

Говорухин о создании этой песни https://www.youtube.com/watch?v=NoA9QxjgIpA

И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной...
Срок настанет - господь сына блудного спросит:
"Был ли счастлив ты в жизни земной?"

И забуду я все - вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав -
И от сладостных слез не успею ответить,
К милосердным коленям припав.

Иван Бунин

МЕТАМОРФОЗЫ

Сегодня на улице ветер такой, что деревья,
должно быть, вернут себе облик бегущих от бога,
уставших от бега, измученных гонкою женщин.
Ты видишь, Овидий?

И Дафна с прилипшей к губе горьковатой хвоинкой
рванет через двор, но и ветер помчится за нею,
и форточка хлопнет в шестом этаже, и осколки
посыплются на пол.

И щелкнут суставы, и встанет старуха со стула,
и веник увядший возьмет, и совок обветшалый,
нагнется с трудом над кривым шелушащимся полом.
Сплошные проторы.

А там, за окном синева и мелькание платьев,
и стук каблучков по асфальту, и посвист дурацкий,
и выстрелы форточек там, где остались старухи
без стеклопакетов.

Роман Лейбов

Серые глаза — рассвет,
Пароходная сирена,
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.

Чёрные глаза — жара,
В море сонных звёзд скольженье,
И у борта до утра
Поцелуев отраженье.

Синие глаза — луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.

Карие глаза — песок,
Осень, волчья степь, охота,
Скачка, вся на волосок
От паденья и полёта.

Нет, я не судья для них,
Просто без суждений вздорных
Я четырежды должник
Синих, серых, карих, чёрных.

Как четыре стороны
Одного того же света,
Я люблю — в том нет вины —
Все четыре этих цвета.

Редьярд Киплинг
Перевод К.Симонова

Муцио, а Барто его тоже переводила?

Маршак точно переводил .

Осень, ветер, листья – буры.
Прочной хочется еды.
И кладут живот свой куры
На алтарь сковороды.
И к подливам алычовым
И к осеннему вину
Что добавить бы еще вам?
Лошадь? Женщину? Войну?
Позднее киплингианство
Нам под старость не к лицу.
Время есть. И есть пространство.
Только жизнь идет к концу.
И последние стаканы,
К юности своей жесток,
Пью за скулы океана –
Не за Запад и Восток.

К.Симонов, 1973

Цветущие розы мне снились всю ночь
В садах золотых Апшерона.
Казалось мне, было все это точь-в-точь,
Как в сказке, любовью рожденной.

Надолго ли этот сладчайших обман,
Снимающий с сердца тревогу?
Я знаю, что розы заменит бурьян
И вновь предстоит мне дорога.

Но в эти минуты, пока я плыву
По волнам своих сновидений,
Я, может быть, даже полнее живу,
Чем днем, проносящимся тенью.

Рюрик Ивнев

Он шел за стайкой тоненьких девчат,
такой обычный стриженый юнец,
когда б не этот невозможный взгляд,
пустой и черный, словно дульный срез.

С тех пор прошло лет десять, в час урочный
стою у магазина "Нумизмат"
и вижу через улицу мальчишку;
он мне знаком, я помню этот взгляд.
Он так же юн. Ничуть не повзрослел,
черты лица его не изменились,
"Эй, мальчик!" - я позвать его хотел,
но вдруг пространства, вздрогнув, закружились,
угрюмые таганские менялы
схватили мои царские рубли,
обули, подогрели, развели,
закат, как зев раскрылся, ярко-алый,
а мальчик сгинул в ледяной пыли.

И вот еще на Соколе, весной,
в двухтысячном, в оттаявшем трамвае,
он сел за два сиденья предо мной,
я подошел - он лишь повел глазами
и, отвернувшись, стал смотреть в окно,
"Послушай, - я сказал, - уже давно
тебя я знаю." - "Дяденька, выходим..."
Был ясный день, был ясный божий день,
он встал на пешеходном переходе,
я не пошел за ним, мне показалось,
что мальчик не отбрасывает тень.

Всё это бред, игра воображенья,
коньяк под пиво, водка под коньяк,
я убеждал себя и так и сяк,
положим, при ближайшем рассмотренье,
все вещи - только образы вещей,
мир только воля или представленье,

а мальчика и не было вообще.

И всё бы хорошо, да вот недавно
я зуб лечил и выглянул в окно,
и вижу - он проходит между школой
и зданьем поликлиники, с торца,
все та же бледность, стриженая челка
и столь же юные черты лица.
"Эй ты, - ему я крикнул, - невозможно,
немыслимо так поступать со мной!"
Всё сделалось смешным и безнадежным,
какой-то зуб, коронка, боже мой.

Мое существованье так условно,
что некто из реальности другой
как будто обручил меня с огромной,
бессмертной и вещественной тоской.

Но там, где будет нечего смотреть,
где больше невозможно умереть,
где только холод камня на груди,
ты приходи ко мне, ты приходи,
Таганку вспомним, Сокол и кольцо
трамвайное, и снег в начале мая,
как хлопья налипали на лицо,
давно уже, сто тысяч лет назад,
и падали сквозь яблоневый сад,
и на асфальте замирали, тая.

Дмитрий Мельников

Аполлон Майков

Ласточки

Мой сад с каждым днем увядает;
Помят он, поломан и пуст,
Хоть пышно еще доцветает
Настурций в нем огненный куст…

Мне грустно! Меня раздражает
И солнца осеннего блеск,
И лист, что с березы спадает,
И поздних кузнечиков треск.

Взгляну ль по привычке под крышу —
Пустое гнездо над окном:
В нем ласточек речи не слышу,
Солома обветрилась в нем…

А помню я, как хлопотали
Две ласточки, строя его!
Как прутики глиной скрепляли
И пуху таскали в него!

Как весел был труд их, как ловок!
Как любо им было, когда
Пять маленьких, быстрых головок
Выглядывать стали с гнезда!

И целый-то день говоруньи,
Как дети, вели разговор…
Потом полетели, летуньи!
Я мало их видел с тех пор!

И вот — их гнездо одиноко!
Они уж в иной стороне —
Далёко, далёко, далёко…
О, если бы крылья и мне!

Днём вершу я дела суеты,
Зажигаю огни ввечеру.
Безысходно туманная - ты
Предо мной затеваешь игру.

Я люблю эту ложь, этот блеск,
Твой манящий девичий наряд,
Вечный гомон и уличный треск,
Фонарей убегающий ряд.

Я люблю, и любуюсь, и жду
Переливчатых красок и слов.
Подойду и опять отойду
В глубины протекающих снов...

Александр Блок

В глуши бутылочного рая,
Где пальмы высохли давно,
Под электричеством играя,
В бокале плавало окно.
Оно, как золото, блестело,
Потом садилось, тяжелело,
Над ним пивной дымок вился...
Но это рассказать нельзя.

Звеня серебряной цепочкой,
Спадает с лестницы народ,
Трещит картонною сорочкой,
С бутылкой водит хоровод.
Сирена бледная за стойкой
Гостей попотчует настойкой,
Скосит глаза, уйдёт, придёт,
Потом с гитарой на отлёт
Она поёт, поёт о милом,
Как милого она любила,
Как, ласков к телу и жесток,
Впивался шёлковый шнурок,
Как по стаканам висла виски,
Как, из разбитого виска
Измученную грудь обрызгав,
Он вдруг упал. Была тоска,
И всё, о чём она ни пела,
.Легло в бокал белее мела.

Николай Заболоцкий

Тут один чувак отметился у Сурова (chess-news). За первым разом (по диагонали) пройдясь почувствовал что то знаковмое, но (увы) подзабытое. Второй раз читал уже по строчно, и всё равно не допетрил. И если бы не наводящее «В. Маньяковский», не встало бы пред глазами моими полотно цельное и законченное. Как в ранней юности, классе эдак 9/10том.​

На откосы, Волга, хлынь, Волга, хлынь,
Гром, ударь в тесины новые,
Крупный град, по стеклам двинь, — грянь и двинь,
А в Москве ты, чернобровая,
Выше голову закинь.

Чародей мешал тайком с молоком
Розы чёрные, лиловые
И жемчужным порошком и пушком
Вызвал щёки холодовые,
Вызвал губы шепотком…

Как досталась — развяжи, развяжи —
Красота такая галочья
От индейского раджи, от раджи
Алексею, что ль, Михалычу, —
Волга, вызнай и скажи.

Против друга — за грехи, за грехи —
Берега стоят неровные,
И летают по верхам, по верхам
Ястреба тяжелокровные —
За коньковых изб верхи…

Ах, я видеть не могу, не могу
Берега серо-зелёные:
Словно ходят по лугу, по лугу
Косари умалишенные,
Косят ливень луг в дугу.

О. Мандельштам
1937.

Этот кофе из губ Мельпомены -
Для поэзии - бронзовый век,
За невинно, кипел, убиенных
Нами прожитых, пролитых лет…

Но клубится на кухне замшелой
Едким тюлем табачная вязь,
Лёгкий покер на завтрак,
Шопена
Чёрных клавиш эмалевый вальс.

Ваших жестов, объятий и граций
Нарисованный ветром эскиз
Завершает игру декораций
В переливах оконных глазниц.

Под набухшими гроздьями тучи,
Каблучками стуча по воде,
Вы огнём притворились сыпучим
Растворяясь в моём каберне.

Олег Сирин

Скажи мне, сомелье, а в карте вин,
Вина такого нет, чтоб вспомнить детство?
Чтоб запах был берёзок и осин,
Чтоб можно пить, как от печалей средство?
И чтобы был в нём аромат дождей,
И скошенной травы, и запах хлеба.
Там вкус любимой Родины моей,
А в послевкусье - рек, полей и неба?

Смотрел смущенно сомелье на нас
И уходя совсем другой походкой,
Он нам сказал: - Друзья, я понял вас,
Сейчас подам бутылку русской водки.

© Юрий Мусаткин 2018

Вот опять окно...

Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может — пьют вино,
Может — так сидят.
Или просто — рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое.

Крик разлук и встреч —
Ты, окно в ночи!
Может — сотни свеч,
Может — три свечи…

Нет и нет уму
Моему — покоя.
И в моем дому
Завелось такое.

Помолись, дружок, за бессонный дом,
За окно с огнем!

Марина Цветаева, 1916 г.

Среди моих друзей есть много поэтов, и все они воспринимают окружающий нас мир в несколько ином виде. Ведь если​

зарифмованную ими информацию озвучить прозой, то к удивлению для себя обнаруживаем, что в ней (в прозе) нет души – есть тело (слова), но нет в ней души! Поэт это тот, кто рождает в теле душу!

И вот когда Поэт пишет душой, из под его пера рождаются строки, трогающие уже не только его, а также и нашу душу.

Умейте ​

.....праздники устраивать порой

Долотовская Зинаида ​

Наш круг друзей становится всё уже,
Уходят, разрешения не спросив.
Порою их совет так сильно нужен,
И ощущать молчанье, нету сил.​

Так жизнь устроена: уйдём и мы когда-то,
На смену подоспеет молодёжь.
Дай Бог вам счастья, юные ребята,
Но знайте, что посеешь, то пожнёшь.​

Старайтесь жить по божеским законам,
Тогда и будет всё, как хочет Бог.
Любите ближних трепетно, влюблённо
И бумерангом всё вернётся в срок.​

Душа пусть будет доброй и богатой,
А ум по жизни лишь зовёт вперёд.
Мечты пусть окружают вас крылатые,
Ведите чаще достиженьям счёт.​

Пусть юмор никогда не покидает,
А в сердце - оптимизм, как талисман.
Пускай энтузиазм вам помогает,
Ведь без него не сложится роман.​

Не затеряйтесь в суете и в буднях,
Умейте праздники устраивать порой.
Тогда и море станет изумрудней,
А цвет мечты небесно-голубой.​

Пускай надёжным завтра будет ваше,
Ну, а сегодня радостным, как смех.
А дом лишь полной и искристой чашей,
И пусть во всём сопутствует успех!​

......09.01.2022​

AW

Я был
молодым и глупым.
Ходил
по коврам и трупам.
Я жил
обнажённым нервом.
Дарил
хризантемы стервам.

Я плакал о всех оторвах,
шлюхах и недотрогах,
любивших меня в конторах
и на больших дорогах.

Я лгал,
как прогноз погоды.
Слагал
золотые оды.
Шагал
сквозь огни и воды.
Рыгал
на законов своды.

В долгах, как в шелках атласных,
за «белых» я был и «красных»,
за «голубых» и «чёрных»,
«розовых» и «зелёных».

Я стал
пожилым и мудрым.
Не стал
похмеляться утром.
Отстал
от шального века.
Устал
искать человека

в забитом дерьмом сортире,
вашем поганом мире.
Остановите планету –
дайте сойти поэту!



Сергей Чупаленков

Сбросили на вацап пересланное сообщение:

Перебирая документы
В архивах памяти моей,
Я вижу лучшие фрагменты
И замечательных людей.

И будто годы - не помеха,
Но я давно не видел их,
Кто потерялся, кто уехал,
Кого-то вовсе нет в живых.

Мы собирались в тесных кухнях
Хрущёвских маленьких квартир,
Жгли свечи, если свет потухнет,
И изменить мечтали мир.

В окно открытое курили,
Ругались часто сгоряча
И ненавязчиво шутили
Про "дорогого Ильича".

Мы под гитару пели песни,
Мешали водку и портвейн,
И жить нам было интересней,
Мы были лучше и добрей.

Да и страна была другая...
И вдруг я понял, чёрт возьми,
Что были мы, того не зная,
Тогда свободными людьми.

Свободными от интернета,
От СМИ, от банков, от реклам,
От их навязчивых советов
Купить у них ненужный хлам.

Нам не навязывали веру
Конфессий разных голоса,
И не кривлялась под фанеру
С экранов пошлая попса.

Пусть не хватало ананасов,
Омаров, устриц и сыров,
Но колбаса была из мяса,
А молоко из-под коров.

И жить нам было веселее,
И всё нам было по плечу...
А может, это я старею
И из-за этого ворчу?

А может, я и в самом деле
Живу в каком-то странном сне,
Но почему-то я уверен,
Что дело вовсе не во мне.

Мы стали слишком равнодушны
Замкнувшись в каменных домах,
Мы потребительски послушны,
Забыв о собственных мечтах.

Мы поселились в интернете
И там инкогнито живём,
А если вдруг, случайно встретим
Друзей, в лицо не узнаём.

И всё быстрей проходят годы,
Кто растолстел, кто облысел,
Нам не хватает той свободы,
Что каждый некогда имел.

Нам не хватает тесных кухонь,
Где так умели мы дружить,
Теперь набить важнее брюхо
Или айфон себе купить.

Нам всем приходится меняться,
И мы себя не узнаём,
Мы научились притворяться,
Что мы по-прежнему живём...

Алексей Константинович Толстой

Великодушие смягчает сердца
(Вонзил кинжал убийца нечестивый)

Вонзил кинжал убийца нечестивый
В грудь Деларю.
Тот, шляпу сняв, сказал ему учтиво:
«Благодарю».
Тут в левый бок ему кинжал ужасный
Злодей вогнал,
А Деларю сказал: «Какой прекрасный
У вас кинжал!»
Тогда злодей, к нему зашедши справа,
Его пронзил,
А Деларю с улыбкою лукавой
Лишь погрозил.
Истыкал тут злодей ему, пронзая,
Все телеса,
А Деларю: «Прошу на чашку чая
К нам в три часа».
Злодей пал ниц и, слез проливши много,
Дрожал как лист,
А Деларю: «Ах, встаньте, ради бога!
Здесь пол нечист».
Но все у ног его в сердечной муке
Злодей рыдал,
А Деларю сказал, расставя руки:
«Не ожидал!
Возможно ль? Как?! Рыдать с такою силой? -
По пустякам?!
Я вам аренду выхлопочу, милый, -
Аренду вам!
Через плечо дадут вам Станислава
Другим в пример.
Я дать совет царю имею право:
Я камергер!
Хотите дочь мою просватать, Дуню?
А я за то
Кредитными билетами отслюню
Вам тысяч сто.
А вот пока вам мой портрет на память, -
Приязни в знак.
Я не успел его еще обрамить, -
Примите так!»
Тут едок стал и даже горче перца
Злодея вид.
Добра за зло испорченное сердце
Ах! не простит.
Высокий дух посредственность тревожит,
Тьме страшен свет.
Портрет еще простить убийца может,
Аренду ж — нет.
Зажглась в злодее зависти отрава
Так горячо,
Что, лишь надел мерзавец Станислава
Через плечо, -
Он окунул со злобою безбожной
Кинжал свой в яд
И, к Деларю подкравшись осторожно, -
Хвать друга в зад!
Тот на пол лег, не в силах в страшных болях
На кресло сесть.
Меж тем злодей, отняв на антресолях
У Дуни честь, -
Бежал в Тамбов, где был, как губернатор,
Весьма любим.
Потом в Москве, как ревностный сенатор,
Был всеми чтим.
Потом он членом сделался совета
В короткий срок…
Какой пример для нас являет это,
Какой урок!

Надо бы уточнить: Константинович.

В туманный, тихий день хожу
Я часто в лес и там сижу —
На небо белое гляжу
Да на верхушки темных сосен.
Люблю, кусая кислый лист,
С улыбкой развалясь ленивой,
Мечтой заняться прихотливой
Да слушать дятлов тонкий свист.
Трава завяла вся… холодный,
Спокойный блеск разлит по ней…
И грусти тихой и свободной
Я предаюсь душою всей…
Чего не вспомню я? Какие
Меня мечты не посетят?
А сосны гнутся, как живые,
И так задумчиво шумят…
И, словно стадо птиц огромных,
Внезапно ветер налетит
И в сучьях спутанных и темных
Нетерпеливо прошумит.

Иван Сергеевич Тургенев