Стихи, которые мы читаем

Лана Круглова

Здравствуй, Малыш. Всё нормально. Живу на крыше.
Я всё такой - по-прежнему вздорный, рыжий.
В меру упитан, в полном расцвете лет.
Да, не летаю. В общем и целом – не с кем.
И не считаю небо занятьем детским.
Ты-то хоть помнишь? Нет, ты не помнишь. Нет...

Кристера видел - спился. Весьма уныло
Выглядит на панели твоя Гунилла.
А про тебя я в курсе из новостей.
Стал депутатом в риксдаге ты, или где там?
Сто дураков внимают твоим советам.
Ты не пустил на крышу своих детей.

Тихо кругом и пусто... ну, разве кошка
Чёрная промелькнёт в слуховом окошке,
С улицы донесётся неясный вздор.
Я, не меняя, переодену гетры.
Всё как обычно - осень, дожди и ветры.
Лень есть варенье и проверять мотор.

Я не летаю. Я не могу – с другими.
Кстати... ты и не знал – у меня есть имя...
И не узнаешь – но, подводя итог,
Я не виню тебя. Всё мне вполне понятно.
Капли из низкой тучи ещё бодрят, но...
Просто, Малыш, ты вырос... а я не смог...

© Дмитрий Якимов

Химичка, молодец, хорошее стихотворение!
Напомнило мне вот это, одно из самых моих любимых:

Иосиф Бродский - Письма римскому другу (1972)

Нынче ветрено и волны с перехлестом.
Скоро осень, все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
чем наряда перемена у подруги.

Дева тешит до известного предела —
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятья невозможны, ни измена!

___

Посылаю тебе, Постум, эти книги.
Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?
Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?
Все интриги, вероятно, да обжорство.

Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных —
лишь согласное гуденье насекомых.

___

Здесь лежит купец из Азии. Толковым
был купцом он — деловит, но незаметен.
Умер быстро — лихорадка. По торговым
он делам сюда приплыл, а не за этим.

Рядом с ним — легионер, под грубым кварцем.
Он в сражениях империю прославил.
Сколько раз могли убить! а умер старцем.
Даже здесь не существует, Постум, правил.

___

Пусть и вправду, Постум, курица не птица,
но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться,
лучше жить в глухой провинции у моря.

И от Цезаря далеко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться.
Говоришь, что все наместники — ворюги?
Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

___

Этот ливень переждать с тобой, гетера,
я согласен, но давай-ка без торговли:
брать сестерций с покрывающего тела —
все равно что дранку требовать от кровли.

Протекаю, говоришь? Но где же лужа?
Чтобы лужу оставлял я — не бывало.
Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,
он и будет протекать на покрывало.

___

Вот и прожили мы больше половины.
Как сказал мне старый раб перед таверной:
"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".
Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.

Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.
Разыщу большой кувшин, воды налью им...
Как там в Ливии, мой Постум, — или где там?
Неужели до сих пор еще воюем?

___

Помнишь, Постум, у наместника сестрица?
Худощавая, но с полными ногами.
Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.
Жрица, Постум, и общается с богами.

Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.
Или сливами. Расскажешь мне известья.
Постелю тебе в саду под чистым небом
и скажу, как называются созвездья.

___

Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.

Поезжай на вороной своей кобыле
в дом гетер под городскую нашу стену.
Дай им цену, за которую любили,
чтоб за ту же и оплакивали цену.

___

Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце,
стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.

Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке — Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.

Алексей Бурносенко

Сказка про мечтателя

Фло хочет быть манекенщицей, Фил – врачом.
Фредди – пожарным, а Полли – сажать цветы.
Майк – полицейским, Дрю – гонщиком-лихачом.
Элисон – выиграть все конкурсы красоты.
Джек говорит: – Я вырасту моряком.
Лиз говорит: – Меня ждёт большой балет!

Моррис молчит, в кармане своём тайком
Крепко сжимает магический амулет.

Моррис всегда молчит о своих мечтах,
Разве поймут? Ведь обидят и засмеют...

Он говорит с котами, и знает, как
Дождь вызывать, и как прогонять змею,
Знает, в какой день луны вышивать крестом
Лучше на шёлке от призраков оберег.
Знает, что тролли ждут путников под мостом,
Что упыри не любят бегущих рек,
Что, наизнанку натягивая пальто,
Можно в лесу уйти от любых погонь.
Моррис не будет пожарником, но зато
Знает слова, что погасят легко огонь.

С чокнутым в школе не хочет никто играть;
Сложно с уроков домой не идти в слезах.
Клеем намажут стул, разорвут тетрадь,
Или камней наложат ему в рюкзак.
Сотни подколок, тычков и обидных рож
Будто хотят довести его до черты!

Моррис молчит.
Унижения, боль...
Ну, что ж,
Время придёт – и исполнятся все мечты.

Фло снова с пузом; кредиты, горшки, обед.
Моет полы в больнице уборщик Фил.
Фредди не взяли в пожарные – диабет,
Съехал с катушек от горя – так крепко пил.
Майк в окружной тюрьме отбывает срок.
Полли аллергик – и близко нельзя к пыльце!
Дрю на машине разбился (теперь без ног),
Элисон с ним – десять швов на её лице.
Плавая, Джек подхватил в Сингапуре СПИД.
Лиз не в балете танцует, а у шеста.

Моррис молчит. Амулет на груди висит.
Видишь, мечты сбываются.
Красота.

Нестор, стихотворение и правда хорошее... автор указан, мне до такого расти и расти) А Вами привнесённое мне тоже кое-что напомнило, но я постеснялась выложить...
Поэтому - ещё один образчик эпистолярного жанра) Ник автора - Лёша Самолётова

Кай, не будь дураком. Возвращайся. У нас зима.
Я не жалуюсь, но одеяло не очень-то греет.
Не спасают шарфы, тёплый кофе, носки, батареи.
Минус тридцать. Насквозь промерзают тела и дома.

Твои розы завяли. Не очень-то я садовод.
И так много работы - коньки запылились в кладовке.
От катка лишь картинки на старой железной коробке
Из-под мятных конфет, от которых немеет рот.

У меня все в порядке. С друзьями хожу в кино,
Изучаю французский, купила с оленями свитер.
Я, пожалуй, уеду на праздники (правильно!) в Питер.
Надо спать. За окном очень холодно и темно.

...Напиши мне. Ведь это тебе же не запрещено?

***

Вот. Пишу. Здравствуй, Герда. Ты там береги себя.
Не хочу, чтобы ты заболела простудой/гриппом,
Или чем-то похуже. С твоим сумасшедшим ритмом
Будешь бегать с больной головой и едва хрипя.

У тебя же три тысячи дел, сто-пятьсот звонков.
А Она не такая уж снежная. С Ней уютно.
Она рядом со мной ежедневно и ежеминутно.
Это я так решил. Никаких поводков/тисков.

...Я, пожалуй, закончу на этом. Приятных снов.

***

Кай, привет. А у нас провалился опять асфальт.
Я уже поменяла резину, пальто, помаду.
Я вернулась в себя, а тебе возвращаться не надо.
Я в игре, ну а ты безвозвратно попал в офсайд.

У меня из окна открывается новый вид.
Понастроили: церковь, Магнит, фитнес-клуб, газоны.
Всё меняется. Планы, тенденции и сезоны.
Я хочу завершить наш процесс. Ctrl-Alt-Delete.

...А она - без тисков? Слабо верится. Без обид.

***

Тук-тук-тук. Вам письмо. Без обид - значит без обид.
Слабо верится - дело твоё. Убеждать не стану.
Герда, хватит уже сыпать соль на свою же рану.
Завершаешь процесс? Завершай. Уходи с орбит.

...Кстати, мы уезжаем. Во Франкфурт. Потом - на Крит.

***

Герда, где ты? Молчать тебе, знаешь ли, не к лицу.
Хочешь верь, хочешь нет. Я скучаю по нашим средам...
И субботам, и вторникам. Может, в порядке бреда,
Я слетаю один (без Неё) на уик-энд к отцу?

Ты же встретишь меня? Пообедаем у реки?
У тебя же не будет других суперважных планов?
Посидим среди прочих людей, макарон, диванов?
И ты, может быть, даже коснёшься моей руки?

...Напиши, мои шансы малы или велики?

***

Здравствуй, Кай. Что не так с Королевой, что ты решил
Провести день со мной? Извини. Ты не будешь кстати.
Появился другой в моей жизни, душе, кровати.
С ним мой внутренний мир достигает иных вершин.

А у нас листопад. Скоро выпадет первый снег.
Посоветуй мне, что почитать? Наши вкусы схожи
(Как ты помнишь). Зачем ты опять написал? О Боже...
За моральный ущерб тебе выставить, что ли, чек?

...Буду ждать. Прилетай. Потерявшийся мой человек.

Дана Сидерос

Волонтёры находят их у помоек:
облезлыми, грязными,
с ожогами, переломами, язвами,
пятнами от чернил.
Сокрушаются "да за что же их?",
гладят по хребтам переплетов кожаных
и несут...
в приют для бездомных книг.

Хозяин приюта три месяца щей не ел,
у него проблемы с деньгами и помещением,
в кармане - одни счета.
Он целыми днями чистит, шьёт и разглаживает,
если при этом бы шли продажи, но нет.
Не берут ни черта.
И писали в газету,
и рекламу давали уже -
никакого толку.
Но зато, когда он засыпает среди стеллажей,
книги тихо урчат на полках.

Утянуто с фиГбука, ник автора - crazzzy_howlet

Всё приснилось...

"И шрам не болел вот уже девятнадцать лет..." ©
Гарри Поттер проснулся в своём чулане под лестницей.
Дядя Вернон отправил парня готовить обед.
Под запретом вдруг стало имя рыжей кудесницы,

Чьи глаза передáлись единственному сынку.
Его мамы и папы не стало в авиакатастрофе...
Семья Дурслей не смотрит в глаза пареньку,
Заставляет варить по утрам дешёвенький кофе.

Гарри Поттер мечтает о дружбе и волшебстве
И донашивает за старшим братом своим одежду.
Ищет знаки и символы в глупой людской молве,
И на небо он смотрит - с вечно лживой надеждой...

И так было и будет. Ему уж одиннадцать лет.
Гарри ждёт новостей из другого, волшебного мира,
Что приснился ему. Но друзей у него так и нет.
Гарри ждёт - в лучшем случае - участь простого кассира...

И снова утянуто с фиГбука...
Ник автора - Хана Вишнёвая

По дороге пожухших листьев не дойдёшь в Изумрудный город.
Листья склеятся, путь скрывая, уводя тебя вкривь и вдаль.
Ты за призраком лета мчишься, но и осень пройдёт уж скоро,
И останется зимний ветер, лёд в шарфе и сухой февраль.

Ты не встретишь в полях Страшилу, он размётан давно по свету,
Колоски разнесли вороны, и поля не ему стеречь.
Дровосека в лесах не сыщешь, он давно потерялся где-то,
И никто тебе не поможет, не коснётся дрожащих плеч...

Лев испуган, но ты не знаешь, он давно на другой планете,
И Тотошка куда-то делся, как зашла ты за поворот.
Сказка молча уходит. Сказке остаётся лишь время в лете.
Ты когда-то читала сказку, у которой меж строчек – лёд?

Домик твой за спиной остался, ведьмы пляшут победы танцы,
В твоих туфлях волшебной силы и на спичку не наскребёшь.
Тебе нечего больше делать, как сбежать, а потом – остаться,
Только лёд на твоих ладонях – это мёрзлый слезинок дождь.

Ты не плачешь, идёшь и веришь, только спазмы сжимают горло,
Только душит такое что-то, что с тобою всегда в пути.
По дороге пожухших листьев не дойдёшь в Изумрудный город.
Если честно, по ней не сможешь ты вообще никуда дойти.

Александр Ланин

Утянуто с Ли.ру, ник автора - Пафосный Ёжик

Она не любила свой happy birthday,
Подземку и слишком горячий чай.
Давно не мечтала податься в звёзды,
Довольствуясь рамками [здесь; сейчас].
Как будто, когда тебе скоро тридцать,
Уже не до бабочек в животе,
И глупо за счастье костьми ложиться,
Ведь толком не знаешь, чего хотеть.
С ней дружбу водила смешная белка
Из парка у дома и рыжий кот.
Огромное горе – разбить тарелку!
Событие века – забыть пин-код!
А выбор помады настолько труден,
Что всякий раз выжата, как лимон.
Стирала в разбитом корыте будней
Судьбы своей ситцевый балахон.

Но он приезжал к ней, с цветами, трезвый,
И было им больше, чем хорошо.
И вечные бабушки у подъезда
Гадали: "Ну что же он в ней нашёл?"

С него можно было писать картину:
"Как надо уметь не любить себя".
Он слишком устал приходить с повинной;
Такие, как он, все давно сидят...
На чём-то ли, где-то ли - суть не важно.
Что переживать, если всё пройдёт?
Он яростно – парусником бумажным –
Вмерзал в стылой жизни полярный лёд,
Оставив надолго мечты и цели
О счастье без марок и порошков.
Уверенный, что жизнь его процедит
До шеи в верёвочное ушкó.
На голые стены бросался всуе,
Считал многоточия и тире,
И был не из тех, кто легко пасует,
Спасаясь от мира в монастыре.

Она в него падала, словно в бездну,
И с сердца его обдирала шлак.
А вечные бабушки у подъезда
Гадали: "Ну что она в нём нашла?"

В обычном бюро далеко отсюда
У подслеповатой уже свечи
Сидел одинокий закройщик чуда,
Предвидящий следствия без причин,
Сидел – две души разложив в ладони,
Сшивал их краями, ровняя шов,
Хоть, словно те бабушки, сам не понял:
И что же такого он в них нашёл?

© Майк Зиновкин

Химичке, для поднятия тонуса.


Лето, прочти мне сказки
Лето, прочти мне сказки – я до сих пор в них верю:
в счастье любой развязки, в смыслы любой потери.
Верю – взойдут цветами зерен добра посевы,
верю, что правят нами Добрые Королевы…

Что Белоснежке-крошке тысячу лет не спится –
смотрит в свое окошко и ожидает принца,
а сквозь снега и зимы, зло победив в погоне,
едет за ней любимый, мчатся лихие кони.

Верю, что снег растает и превратится в слезы.
Герда отыщет Кая. Снова посадит розы.
Им не страшна усталость, крепко держась за руки.
А постучится старость – розы раздарят внукам…

Верю, что темной ночью – там, где дурман шалфея,
в домиках спят цветочных крепко Малютки-Феи:
росы блестят, как брошки, на волосах кудрявых,
им укрывают ножки травы, как одеяла…

Море бурлит надменно, ветер покой нарушит…
Это не просто пена – это русалок души.
Груды камней безмолвно тайны от взглядов скроют:
там, в глубине бездонной, царство стоит морское.

Верю, что в царстве этом чудо живет в глубинах,
и наполняет светом жемчуг дома из тины…
Верю – рыбак отважный, с белой, как снег, улыбкой,
все же поймал однажды ту золотую рыбку.

Он загадал не замки – больше ему досталось:
в счастье, в своей землянке, встретить с любимой старость…
Верю, что на дороге, там, где шумят дубравы,
бродит монах убогий и собирает травы:

голос его манящий, путь – меж болот и кочек,
а на ногах – звенящий, маленький колокольчик…
Ходит он средь ромашек, бьет в колокольчик звонко,
чтоб не давить букашек, кои бегут по норкам.

Солнце целует лунный свет на закате летнем.
Думает хмуро думы дуб-великан столетний.
А на цепи, у сруба – жмурит котенок глазки.
Сяду я возле дуба. Пусть мне расскажет сказки!..

Полночь придет неслышно, волос распустит медный.
И хоровод под вишней в селах заводят ведьмы…
Оле Лукойе дразнит Дрему за старой дверью.
Лето, прочти мне сказки… Я до сих пор в них верю!..

Алена Васильченко

Утянуто с фиГбука... Автора, к сожалению, не помню, когда пыталась гуглить, выяснилось, что стихотворение удалено

Сьюзен читает книгу: она называется «Питер Пэн».
Питер был храбрым очень, но так не хотел взрослеть.
Сьюзен считает глупым бояться естественных перемен,
Не оставлять надежду, что верой отменишь смерть.

Сьюзен когда-то знала совершенно другого Питера,
Верившего нелепо в придуманную страну:
Помнил, что был королём, но в старом, заношенном свитере
Казался просто мальчишкой, пережившим войну.

Сьюзен не помнит сказки: ведь Нарнии нет и не было.
Сьюзен с Люси и братьями пряталась в старый шкаф
Между тяжёлых шуб. Они просто играли некогда,
Фавном прозвали плащ, на который одели шарф.

Сьюзен отбросит книгу, встанет из кресла, скрывая слёзы.
Сердцу почти не больно. Но душит вопрос: за что
К Великодушной Сьюзен, естественно ставшей взрослой,
Великодушия веры не проявил никто?

Ліна Костенко

"Цавет Танем"

Згоріли їхні селища, пропали їхні мули.
Бредуть, бредуть вигнанці в дорогу неблизьку.
Щоб мову свою рідну їх діти не забули,
Їм літери виводять вірменки на піску.

А вітер, вітер, вітер!.. Який палючий вітер!..
Обвуглені обличчя січе, січе, січе!..
Лиш виведеш те слово із тої в'язі літер,
А слово ж без коріння, покотиться, втече.

І десь, в якійсь пустелі, з'їдять його верблюди.
Забудуть його діти, і виростуть німі.
Бредуть, бредуть вигнанці... бредуть бездомні люди.
Ні даху ж, ні притулку, — буквар їм на умі!

Згоріли їхні храми. Мужчини їхні вбиті.
Втонули їхні дзвони у озері Севан.
О, як їм далі жити? На тім кровопролитті
Не місяць в небі сходить — турецький ятаган.

А вітер, вітер, вітер!.. Як шарпає той вітер!..
Куди їх ще, вигнанців, недоля заведе?
Нема коли писати отих маленьких літер.
Немає чим писати. Нема писати де.

І тільки на привалі, в ті рідкісні хвилини,
Коли ще в свої тачки жінки не запряглись,
Ті буковки вірменські виводять, як стеблини,
І слізьми поливають, аби лиш прийнялись.

В пісках пустили корінь — а вітер, вітер, вітер!..
Бредуть, бредуть вигнанці в дорогу неблизьку!..
А скрізь по всій пустелі тоненькі стебла літер,
Як трави, проростають в палючому піску.

Їх топчуть ситі коні, дзвенять чужі стремена.
А букви проростають в легенди і пісні.
"Цавет танем!" — як кажуть, прощаючись, вірмени.
Твій біль беру на себе. Печаль твоя в мені.

Інна Кульська

Дмитрий Шлехтер

Утянуто с сайта http://www.hohmodrom.ru/, ник автора - Faber

Играя в шахматы с шутами

Играя в шахматы с шутами,
Не думай обыграть их гений -
Пронзит он вилами навылет
Сознание и разум твой...
...Ты сел играть не по ошибке:
С трудом передвигать фигуры,
В натяжку нервы, ненавидишь
И ум его и злой язык...

...Одной фигурою два хода,
Не в пику сделал рокировку,
Размены пешек не на пользу,
А ход конём на край доски,
Потеря темпа очевидна,
И жизнь ферзя укоротилась,
Ладьи врага на предпоследней,
Закрытый слон, король в углу.

В разгаре 'эндшпиля увидишь
Своё раздавленное эго -
Оно испуганно прижалось
К ногам "под шахом" короля...
...Красноречивая досада
От столь болезненных ошибок,
Исчезли мысли о победе...
А как подставиться под пат?

Резвится шут и ты - подавлен,
Измазался тупой улыбкой,
А свой расплавленный рассудок
Мечтаешь окунуть в ведро...
Играй, мой друг! Не верь издёвкам,
Но мнимой славою не тешься,
Не чахни в образе поэта,
Когда поймёшь, что не твоё!

На заброшенном кладбище плиты забытых могил

Перечёркнуты тенями старых ненужных берёз.

Лишь весною, наполнившись потом берёзовых жил,

Март прольётся на камешки ливнем берёзовых слёз.



Здесь не плачет никто, кроме тех чёрно-белых стволов,

Что стоят вдоль аллей на границе ночи и дня.

Я напьюсь их слезами, плывущими вверх из гробов,

Может память о тех, кто лежит здесь, согреет меня.



Не дуло в висок берёзовый сок – живая вода.

И, о Боже мой, как далеки и смешны холода!

Согреет меня старинным вином,

Напоит меня забвеньем и сном…



Белый ангел-хранитель в аллею меня пригласил,

Горько руки развёл и растерянно смотрит в лицо.

Мир наполнен огромным числом безымянных могил,

И земля, в основном, состоит из одних мертвецов…



Зашуршали дожди и отвесно, и наискосок,

Жадно выпили плоть и к подземным морям унесли.


А берёзы, вампирами впившись в могильный песок,

Тянут души живые на свет из холодной земли.

Молчанье храню, я их не виню, мне ясно вполне,

Они на крови и костях не по личной вине.

Они – сторожа рассвета и тьмы,

Такие, как я, такие, как мы…

—- добавлено: 5 июл 2018 —-

Слушаю эти стихи в исполнении группы Садъ(у них много билеберды, но это - шедевр), кто написал не знаю.

АНДРЕЙ БУЗУЕВ
ПЕШКА (E2)

Я - пешка простая, я - белая пешка е2.
Мне выпала честь защищать самого короля.
И в бой я бросаюсь, не тратя пустые слова:
Мне их заменяют мои боевые поля.

Мне мысли не чужды. Вчера в философском пылу
Постиг я одну из бесчисленных тайн бытия.
Я понял, что я не один деревянен и глуп:
Рождён наш король из того же бревна, что и я.

Но - в сторону мысли. Я, кажется, двинулся в путь.
Кому-то я нужен сейчас на другом рубеже.
И что интересно: я сам не успел и вздохнуть,
А волей судьбы возведён в е4 уже!

Мой враг на подходе, но вот избавленье от зла:
Меня мой сосед защитил от угрозы коня.
Пусть старая кляча от злости грызёт удила.
Я твердо уверен: невыгодно есть ей меня.

Сосед мой, что справа, похоже, навеки затих...
Но рядом - мой ферзь, параллелями грозно звеня.
И я без особого страха съедаю других,
Покуда соседи по полю не съели меня.

"Мы - дети Господни, - шипит с перепугу ладья, -
Он всем нам пути указует своею рукой!"
Но слон ни за что погибает, и ферзь мне сказал:
"Господь нам сегодня попался какой-то тупой!"

Пускай неудачники, те, что за краем доски,
Кричат: "Карьерист! Недотёсок! Съедайте его!"
Плевал я на них! Прошлым ходом, привстав на носки,
Мне конь мой шепнул: "До ферзя вам два хода всего..."

Какой-то слонишко мне снова грозится! Наглец!
Вот я прикажу, и сменяют коня на него.
Избавьте от этих нападок меня наконец!
Ладья до меня добирается... Слышь, божество!?

Я - ферзь! Богу - слава!.. Но что это? Что за кошмар?
В чём дело? Не верю... Неправильно! Надо не так!!!
Я честно служил... А награда? Смертельный удар...
Меня на ладью обменял мой хозяин... Дурак...

Аня Игнатова

Странный случай какой случился…
Покраснела доска от гнева.
Надо ж - Белый Король влюбился!
Надо ж - в Чёрную Королеву!

Её брови - чёрные птицы.
Её очи черней угля.
Надо ж было и ей влюбиться
В снежно-белого Короля.

Что, скажите, теперь им делать?
Как, скажите, теперь им драться,
Если чёрным Король Белый
Сам мечтает быстрей сдаться?

Черный снайпер бессильно злится,
По живым мишеням паля, -
Королева убить боится
Бледно-белого Короля!..

Войско белых не уцелело,
Войско чёрных лежит, побито.
Откатился венец из мела
К диадеме из антрацита…
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _

… Мы фигуры в коробку прячем.
Слёзы катятся в три ручья…
- Дорогая, ну что ж ты плачешь?
- Дорогой мой, опять ничья…

АНДРЕЙ БУЗУЕВ
ДОСКА

Восемь клеток вдоль, и восемь поперёк.
Как мала она, как велика безмерно!
Сколько пролегло по ней путей-дорог,
И средь них - один, единственный и верный.

Но всё длится бой, всё носятся по ней
Толпами и врозь её родные дети,
И усталый стон истоптанных полей
Редко кто поймёт... дай Бог хотя б заметить.

А она смолчит. И вновь, и вновь, и вновь
Мёртвых оживит в своём волшебном чреве.
Любит их она? Иль нет? Иль всё равно
Матушке-Доске - ни радости, ни гнева?

Странный, странный мир… Чем дале, тем странней.
Но всё звонче зов спасительной надежды,
Что все дети вдруг подумают о ней -
Матери своей, единственной и нежной.

Лана Круглова

Верхняя нота – надрыв, выше, сильней – к идеалу,
Бьётся неслышный мотив ветром порывистым в скалы,
Кровлю обшарпанных крыш гладят незримые руки…
Флейта играет для крыс, магией полнятся звуки.

Крысья к бумаге любовь гнёздам добавит уюта.
Крысы в столетье любом музыке в плен отдаются -
Нити судьбы не порвать, не растворить, не изрезать.
Флейта, конечно, жива. Звук её нежен и резок.

Музыка – прошлого тень – ставит кровавые меты,
Будто приманку для тех, кто не увидит рассвета.
Запах сильнее – и вот крысы по следу шагают,
Лужи форсируют вброд, гонятся…
Флейта рыдает.

Капает где-то вода, шелест бумажной метели -
Но между строк никогда крысы читать не умели.
Вновь замыкается круг, топот крысиный – ровнее,
Гонит навязчивый звук - тот, что терзает во сне их.

Вырваться хочет мотив, мечется, бьётся о стены,
Только не сбиться с пути – воля судьбы неизменна.
Флейта мурлычет: «Порви проклятый круг, не сажай их
В эту машину…»
Увы, флейту капель заглушает.

Вещь, поглотившая кровь тысячи жертв – оживает.
Рвётся душа под корой, мечется, голос срывая.
Только не слышит король, магией парализован -
Песня звучит как пароль. Он подчиняется зову.
Замысел Мастера прост, мечется флейта, рыдая…

Темза.
Разрушенный мост.
Освобождённая стая.

Мой сотый пост... Я уже давно знала, что в нём будет...

Павел Кикоть

Притча

Мы обожаем жизнь размеренную, но
Однообразие не нравится природе.
Как вы поступите, увидев, что одно
Случайным ветром занесённое зерно
Весной проклюнется на вашем огороде
И неизвестно, чем окажется оно?

Цена вопроса — продырявленный пятак,
Но сколько дачников — и столько колоколен.
Один сказал, увидев выросший сорняк:
Его на грядке оставлять нельзя никак! —
И сразу выполол растение под корень,
Чтобы не застило чеснок и пастернак.

Другой сосед решил не делать ничего:
Нехай как есть всё вырастает самотёком.
И огород глушить росток пытался зло,
Да только это овощам не помогло,
И хоть растение не выросло высоким,
Но урожай погиб в глухой тени его.

А третий дачник почему-то приложил
К ростку немало садоводческих стараний
И с огорода всё убрал, и тот ожил,
Могучей кроной в поднебесье закружил
И обернулся чудо-деревом желаний
Того, кто эту благодарность заслужил.

Отсюда вывод: по ошибке сгоряча,
Когда столкнётесь с неопознанным и новым,
Не примеряйте балахона палача,
Хотя, конечно, проще вырубить сплеча,
Чем терпеливым воспитанием и словом
Помочь явлению зажечься, как свеча.

Соблазнившись вином и танцами
В бурный праздник ногомяча,
Девки трахались с мексиканцами,
Разухабисто хохоча.

С мексиканцами, с португальцами,
С перуанцами из Перу,
Как же просто им, щёлкнув пальцами,
Высечь в женской душе искру!

Из кустов раздается аханье,
Кто-то дрочит плечом к плечу...
...Господа, охладите траханье!
Охладите, я вам кричу!

Я мужик, и зовусь я Васею,
Или Витею, х*й проссыт.
Я кладу конец безобразию!
Я - ваш нравственный меч и щит!

Из-за вас же страна развалится,
Вот в чем боль и печаль моя!
Как не стыдно вам с кем-то пялиться,
Если есть на планете я?

...Призывая людей к порядочку,
Ты скажи мне: а сколько раз
Передёргивал на мулаточку,
Пока мама ушла в магаз?

На кого же ты разобиделся
В белоснежном своем пальто?
Виноваты ли Пьер с Родригесом,
Что тебе не даёт никто?

Виноваты ли Маша с Олею,
Что у Васи дыра в носке
И пристрастие к алкоголию
В бесконечной своей тоске?

Ну а я что? А я не мешкаю.
Я хозяин в своей стране.
...Я в сомбреро иду по Невскому.
Может быть, повезёт и мне.

Александр Пелевин, Июнь 2018 г.

Спасибо! Это все - правда про нас с женой и тещей на нашей новой даче(была ужас как запущена хозяевами и целина, одним словом).Даче всего один год, но,боже мой, сколько мы туда труда вложили и вкладываем!

Хотя есть и иносказательный смысл у этой притчи.Но все равно спасибо - порадовала душу!

с2-с4 я сходила
Занятию поля d5 тебя я лишила
Секунду раздумья, е5 отвечаешь ты?
Kc3 я хожу, и плакали твои надежды
Сыграть излюбленный дебют,
Где чёрные скорее всего меня порвут
А тут английское начало
Здесь ты решаешь, где играть сначала
Ну, какой же следующий твой ход?
Kf6? Логично. Вот такой поход
Я отвечаю Kf3
Смотри там пешку не зевни
Kc6 играет. Не зевнул. Ну ладно
Всё это ведь не столь досадно
Мораль сей глупой басни такова
Играйте английские начала, как Я

мур

А потом проведем д4-д5
И будем вас долго потом убивать.
Фокси, как-то уже вульгарно троллите. Чей же вы клон пойду спрошу Комса.

Вспомнила о ночи на Ивана Купала... (с 6 на 7 июля)

Лана Круглова

Зелёные воды Ишмы

Как в глухом бору, на сыром ветру,
Зелена вода да под ряскою.
Алой клюквы горсть – стой, желанный гость,
Покорим тебя негой-ласкою.
Ты в бою хорош, весел да пригож –
Знать, рождён в любви, дарен Ладою,
И до дев охоч – в колдовскую ночь
Увести тебя – много надо ли?

Манит в зелень вод буйный хоровод,
Память о былом в пыль раскрошена,
Взгляды горячей, ты пришёл ничей –
Будь подарком нам, гость непрошеный.
Нынче наша власть, заласкаем всласть,
Твой взлетает крик, шепчем "Тише!" мы…

Сможешь – так беги.
…По воде круги,
Снова тишь-покой в водах Ишмовых.

Так и здесь... Агния Барто полвека как назад все знала...

.

Шуточка

Твои глаза синее озера,
А может быть, еще синей,
Люблю тебя сильней бульдозера,
А может быть, еще сильней.

И. Иртеньев




Модератора любила...

Мне супруга родила
В полночь негритенка.
Говорит, что "сбой дала
операционка"...
***
Мы сидели, выпивали,
Я очнулся без трусов.
"Обращайтесь- написали-
В сервис-службу Майкрософт"...
***
Я за хакера мечтала
Замуж выйти, он ведь крут!
Я потом уже узнала-
Хакал, гад, моих подруг.
***
Модератора любила
Я, судьбу свою кляня:
Если в доме нету пива-
Тут же банит он меня.
***
Я любовника нашла,
Состучались в аське.
На свидание пришла-
А он муж мой Васька.

Автор: lebed101 stihi.pp.ru

Теперь Андрей. Господь меня заставил

стоять подолгу у его полотен.

Мазок невидим, цвет упруг и плотен.

Старинных мастеров сложнейших правил

придерживался он, к себе примерив.

В рисунке точен и изыскан в тоне

так, словно бы учил его Вермеер

и консультировал Ван Дейк и сам Джорджоне.

Но кроме техники секретной и волшебной,

глубокой мыслью живопись дышала

и силой гармоничной и целебной,

как будто создавал он мир сначала.

Один сюжет — за гениальность кара,

момент, когда с заоблачных высот

уже без крыльев тело мертвое Икара

на головы зевак, купающихся в море, упадёт.

Вода мешает отойти им вспять.

Будь осторожен, человек, не смей летать...

Другое полотно. Слепцы, держась цепочкой,

проходят мимо дремлющего тигра.

Художник слепоту включает в игры,

приняв в познании за отправную точку.

Заметил я в другом его портрете,

что тема слепоты ему нужна.

Как бы метафора невинности она

и мудрости одновременно с этим.

Я попросил его перевернуть слепцов портрет

и написал на обороте свой сонет.

"Субтропики где-то в широтах Бомбея,

а может Борнео, Суматры, Цейлона.

Бесшумно и чутко, от тьмы не робея,

шагают слепцы до тенистого схрона.

Жара беспощадна. И в тени платана,

куда добрели эти бедные люди,

лежит в полудрёме и в позе султана,

под вещей рукой златопузого Будды,

огромнейший тигр. Его тыкая палкой

и пыльной сандалей случайно пиная,

садятся с ним рядом за трапезой жалкой

скитальцы. Он дремлет, их гаму внимая.

Он знает — слепой человек не опасен.

Он — та же Природа — невинен, прекрасен"

Заканчиваю анонс романа Анна. Рекомендую

Представим стульчак пластмассовый, розовый, новый...

В Астории мистеры, херры, месье, панове

хватают в панике гладкие эллипсы унитаза,

чтобы в миры подземных коммуникаций ушла зараза,

что зародилась в отсталой империи в гастрономах,

в колхозах, в говне. В композиторских метрономах

начинает наклёвываться песней лесного дятла

нового гимна текст и старого музыка. Падла

стоит на углу, продавая истёртые мощи.

Правда, всё это можно сказать значительно проще.